Библиотека сайта
"Израиль - боль и судьба мира"
 
Главная
Война и жизнь Ариэля Шарона
Путь в Осло
От автора
Глава 7
Приложения
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Предисловия
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
У ИСТОКОВ ОСЛО
КТО УБИЛ Ицхака Рабина
Гостевая
 
  • Моя Казань
  • Портал развлечений

  • Глава 5

    ГЛАВА 5.
    КОНТАКТЫ С ПАРТИЕЙ ТРУДА

     

    В 1977 г. Партия Труда уступила власть. Блок Ликуд не только нанес ей поражение, но и сумел расколоть ее ряды, переманив одного из авторитетных деятелей партии, отставного генерала Игала Ядина. Этому генералу и его союзникам удалось завоевать семнадцать мест в кнессете, благодаря сторонникам Партии Труда. Однако после выборов он встал на сторону Ликуда и вошел в коалиционное правительство, получив пост заместителя премьер-министра. Но его звезда быстро закатилась. Через несколько лет генерал скончался. Его группировка распалась. В самом большом выигрыше от этого исторического раскола оставался Ликуд, в то время как Партия Труда в течение пятнадцати лет не могла от него оправиться, несмотря на улучшение ее позиций в массах. Это подтверждается тем, что дважды после выборов Партия Труда входила в коалиционное правительство с блоком Ликуд, а в кнессете двенадцатого созыва ей даже удалось получить на одно место больше, чем ее главный соперник. Таким образом, ей представился случай сформировать правительство. По поручению президента лидер Партии Труда Шимон Перес начал консультации с различными парламентскими блоками. Ему удалось заручиться поддержкой шестидесяти одного депутата для получения вотума доверия. Перес был твердо уверен, что при голосовании он получит необходимое большинство и станет премьер-министром Израиля. Я в тот момент был в Каире и встретился с министром иностранных дел Египта Исметом Абд аль-Маджидом. Мы заговорили о формировании Пересом израильского правительства. Я почувствовал, что министр рад этому, так как, по его мнению, с приходом к власти Партии Труда появится большая надежда на подвижки в вопросе о мирном урегулировании на Ближнем Востоке. Однако министр был удивлен, когда я ему сказал, что Перес не сможет сформировать правительство, что его расчеты на получение шестидесяти одного голоса ошибочны. Я уверял министра в своей правоте.

    После разговора со мной Исмет Абд аль-Маджид немедленно передал мое мнение Шимону Пересу. Перес был сильно удивлен, но, казалось, оставался уверенным в себе. Затем все же не замедлил спросить египтянина, кто же этот ненадежный депутат и что еще ему известно. Я, в свою очередь, ничего нового не сказал, подчеркнув лишь надежность моей информации, и посоветовал Пересу самому докопаться до истины. Я также отказался раскрыть источники, от которых я получил эту информацию и которым я очень доверял. Когда Абд аль-Маджид передал мои слова Пересу, тот ответил, что просмотрел все документы, перепроверил все данные, проанализировал позиции всех сил и отдельных личностей, и не нашел подтверждения моей информации. Абд аль-Маджид передал мне мнение Переса. Я решил хранить молчание и ограничиться тем, что уже сказал.

    Во время голосования по вотуму доверия правительству проявился депутат [1], о котором я говорил. Он-то и воздержался от поддержки правительства. Таким образом, Шимон Перес потерпел неудачу. Правительство было сформировано Ицхаком Шамиром. Неоднократно израильское правительство состояло из представителей обеих главных партий, Партии Труда и блока Ликуд. Их лидеры по очереди занимали пост премьер-министра в течение половины срока полномочий парламента, который избирается на четыре года.

    Некоторые полагали, что подобное сотрудничество двух партий приведет к разумному политическому курсу израильского правительства. Но единственным преимуществом такой практики стало усмирение оппозиции. Сотрудничество двух партий привело к полному параличу. Так, если одна из партий намечала какую-то политическую линию, то другая сразу же отвергла ее. Никакие планы не могли быть осуществлены.

     

    Старания ад-Дарауша

    Абу аль-Вахаб ад-Дарауша в начале своей политической карьеры был членом Партии Труда Израиля. Он неоднократно выставлял свою кандидатуру на выборах в кнессет и был избран по списку этой партии. Однако, когда прошли выборы в кнессет одиннадцатого созыва, он решил выйти из партии и сформировать центристскую арабскую партию. Она получила название Арабская демократическая партия. Но на политической арене Израиля уже действовали силы, представляющие умеренные арабские круги. Это - коммунистическая партия Израиля, которая долгое время пользовалась поддержкой арабов, и Прогрессивный список, возглавляемый адвокатом Мухаммедом Аль-Миари, в который входили, в основном, арабы, но были и евреи. Старые партии, представляющие интересы арабского населения, встретили в штыки детище Аль-Миари, считая его своим конкурентом. Однако, вопреки всему, Аль-Миари удалось упрочить свои позиции и даже получить одно место в кнессете. Это место досталось ему самому как стоящему первым в партийном списке. На выборах в кнессет тринадцатого созыва Аль-Миари получил уже два места. Вторым членом кнессета от Прогрессивного списка стал адвокат Талаб ас-Саниа, который и обеспечил кворум Рабину для формирования правительства.

    Сохранив свои связи с Партией Труда и наладив хорошие отношения с ООП после создания арабской партии, Аль-Миари решил взять на себя роль посредника между ними как раз в тот момент, когда Партия Труда была партнером Ликуда по правительству. В этих целях он неоднократно выезжал в Тунис, будучи защищенным парламентской неприкосновенностью и разрешением на выезд от Рабина или какого-либо другого высокопоставленного чиновника.

     

    12 апреля 1989 г. Ад-Дарауша прибыл в Тунис, привезя с собой проект политического документа. Он подчеркнул, что этот проект составлен Рабином, и он привез его в Тунис, чтобы обсудить с нами. Разъяснив содержание проекта, Аль-Миари сделал анализ и дал общую оценку роли Рабина и Партии Труда в израильском правительстве, в которое входили и блок Ликуд. Я должен отметить, что план, представленный Рабином в 1989 г. мало чем отличался с точки зрения идей от договоренностей, достигнутых в Осло. Он также не отличался в основных пунктах от письма, в котором содержались американские заверения. И если этот факт о чем-то говорил, то, прежде всего, о двух моментах: во-первых, о том, что Партия Труда давно готовилась к нынешнему этапу, и во-вторых о том, что между Партией Труда и американцами существует полная координация как в отношении идей, так и предложений.

     

    План Ицхака Рабина по мирному урегулированию в два этапа

    I. Переходный период:

    Продолжается пять лет. В этот установленный срок осуществляются следующие мероприятия:

    а) Палестинцы формируют местный совет с властными полномочиями, местную администрацию с органами управления; в их компетенцию входит решение внутренних вопросов: жилье, сельское хозяйство, почта, финансы, здравоохранение, муниципалитеты и других, носящих характер внутренних проблем.

    б) в течение переходного периода, срок которого определен в пять лет, решение вопросов внешних сношений, безопасности и вопросов, связанных с поселениями, входит в компетенцию Израиля.

    в) развитие экономического сотрудничества между палестинским образованием, Израилем, а также Иорданией в различных областях, как например, электроэнергия, водные ресурсы, денежная система, трудовые ресурсы.

    г) принятие мер по развитию экономики в интересах как палестинской, так и израильской сторон.

     

    II. Этап окончательного урегулирования:

    - Через три года после начала переходного периода должны состояться переговоры об окончательном урегулировании.

    - В первые годы создается основа для взаимопонимания и доверия между двумя сторонами и для снижения напряженности в регионе.

    - В основе переговоров лежат два краеугольных положения:

    1) резолюции 242 и 338 СБ ООН и принцип: земля в обмен на мир.

    2) о палестинском представительстве:

    В переговорах от имени палестинской стороны участвуют представители жителей территорий и палестинцев, проживающих за рубежом. Их кандидатуры должны быть согласованы.

     

    III. Меры, которые необходимо принять для выхода из стагнации.

    - В случае достижения взаимопонимания между сторонами в отношении этого всеобъемлющего плана создаются благоприятные условия для проведения в течение шести месяцев выборов на Западном береге и в секторе Газа.

    - В ходе выборов население будет избирать своих политических представителей, а не представителей в органы местной власти.

    - Израильская сторона полностью готова принять предложения палестинской стороны о порядке проведения выборов: будет ли выдвижение кандидатов по списками или персонально, или от блоков, или по объединенным спискам - решают сами палестинцы.

    - В соответствии с итогами выборов определяется и формируется местное руководство на переходный период.

     

    IV. Порядок проведения выборов:

    - Выборы имеют всеобщий демократический характер, который подтверждается израильской стороной.

    - Выборы будут проходить под международным контролем, предпочтительно только под американским с согласия Конгресса. Допускается участие европейских наблюдателей. Не допускается участие наблюдателей от государств третьего мира (так как эти государства не являются демократическими).

    - Предложения о порядке проведения выборов должны получить одобрение.

    - Жители Восточного Иерусалима имеют право выдвигать кандидатов и участвовать в выборах. Однако они голосуют в Рамалле и в Вифлееме.

    - На этапе окончательного урегулирования жители Восточного Иерусалима получают право выбирать палестинское или израильское гражданство.

    - Правила и принципы проведения выборов определяются на переговорах между двумя сторонами.

    - Израильское правительство должно быть готово к выводу войск из населенных пунктов на период подготовки к выборам.

     

    V. Рамки переговоров:

    - Предпочтение отдается проведению миниконференции, в которой примут участие США, Советский Союз, делегации Израиля, Иордании и палестинская делегация.

    - В принципе, возможно проведение конференции в расширенном составе.

    - Иордания не может заменить собою палестинцев.

    - Палестинская делегация участвует в конференции как независимый представитель палестинцев.

    - Представленный план рассматривается как всеобъемлющий план, включающий в себя переходный период.

     

    Ад-Дарауша, в свою очередь, высказал Рабину несколько предложений по нормализации обстановки и подготовки благоприятных условий для активизации мирного процесса без требования о прекращении восстания. Ицхак Рабин согласился с этими предложениями. Его согласие не увязывалось с политическим планом, а выражало готовность начать дискуссию и свидетельствовало о проявлении доброй воли.

    Встреча Рабина с Дарауша показала, что израильский лидер с пониманием и готовностью относится к так называемым инициативам по нормализации обстановки, которые предусматривали немедленное открытие школ и университетов. Он обещал принять решение по этому вопросу сразу же после обсуждения с военными и гражданскими властями на Западном береге, а также освободить нескольких заключенных до начала праздника разговления и разрешить некоторым категориям лиц свободный выезд за границу. Он также обещал дать разрешение на возобновление работы общественных национальных организаций, на свободу передвижения и политической деятельности, на вывод армии из населенных пунктов. В заключение он пообещал смягчить репрессии против населения. Рабин подчеркнул, что по всем этим вопросам можно договориться.

     

    17 марта 1990 г. Абд аль-Вахаб ад-Дарауша приехал в Тунис, чтобы выяснить позицию ООП по вопросу о конференции. Он привез с собой письмо, в котором была просьба дать письменный ответ по этому вопросу. И, конечно, мы дали наш ответ в письменной форме, который был незамедлительно опубликован в израильских газетах. Ниже приводится текст нашего ответа.

    Наша позиция по вопросу о конференции:

    "Начиная с 1983 г., Национальный Совет Палестины (на 16-й сессии, и последовавших за ней вплоть до последней, состоявшейся в Алжире в 1988 г.) обсуждал вопрос о конфедерации между Иорданией и Палестиной. В течение некоторого времени мы ведем серьезные двусторонние переговоры о перспективах этой конфедерации, ее правовых аспектах и т.д. Обе стороны проявляют повышенное внимание к этой проблеме, так как она является жизненно важной как для иорданского, так и для палестинского народов. В этом суть позиции ООП. Альтернативы ей мы не видим".

    В период между началом кампании по выборам в кнессет тринадцатого созыва и победой Партии Труда, сформировавшей правительство, состоялись контакты между неоднократно подвергавшимся арестам видным членом ФАТХ на оккупированных территориях Саидом Канааном и одним депутатом кнессета, близким к Рабину, а также между Амром Мусой, Ицхаком Рабином и Шимоном Пересом.

    И хотя эти встречи не дали немедленных результатов, они способствовали разъяснению точек зрения каждой из сторон и заложили основу для переговоров в Осло. С такой же повышенной бдительностью, которую мы проявили для сохранения секретности переговоров в Осло, мы стремились обеспечить тайный характер этих контактов, чтобы не причинить вреда израильским деятелям, которые участвовали в чрезвычайно напряженной избирательной кампании. Если бы в средства массовой информации арабских стран, Запада или Израиля просочилась информация об этих встречах, то Партия Труда потеряла бы значительное количество мест и не смогла бы сформировать правительство. Израильские партии внимательно следят друг за другом, выжидая малейшей ошибки соперника, чтобы затем раздуть ее и ослабить конкурента. К тому же множество журналистов, специализирующихся на скандалах, стоят начеку, ожидая скандальной информации, чтобы привлечь к ней внимание общественного мнения.

    Первое правительство Рабина пало в 1974 г. из-за банковского счета, открытого на его имя в одном из американских банков, когда он был послом в США. Рабин скрывал это. Тогда он потерял не только пост премьер-министра, но и пост лидера Партии Труда в 1975 г. Новым лидером стал его конкурент Шимон Перес.

    Человек должен искренне сотрудничать со всеми людьми, как с врагами, так и с друзьями. Это не значит, что он должен доверять всем без разбора. Однако надо видеть разницу между искренностью в сотрудничестве и доверием. По моему убеждению, в нашем сотрудничестве с израильтянами, а мы - враги, мы должны были руководствоваться высокой степенью искренности, несмотря на ту цену, которую мы могли за это заплатить.

     

    И если наши контакты с Партией Труда осуществлялись на высоком уровне искренности, то и с блоком Ликуд мы сотрудничали так же. Мы получили много писем и провели много контактов через различных посредников, сообщая о наших предложениях или получая информацию об инициативах Ликуда. И мы всегда храним все это в тайне. Лишь один раз по тактическим причинам мы рассекретили наши контакты с Шароном. В отместку в израильской прессе был напечатан наш ответ на письмо Шамира о конфедерации с Иорданией, которое нам передал Ад-Дарауша.

    В этой связи можно также вспомнить о секретной встрече в Тунисе в 1987 г. с Деди Цукером, членом партии РАЦ, а ныне депутатом от движения МЕРЕЦ. Он просил нас ни при каких обстоятельствах не разглашать тайну его визита, чтобы не навредить ему лично или его партии, которой не нужны были потрясения. Мы так и хранили этот секрет вплоть до настоящего времени. Впоследствии он встречался с нами много раз в различных местах Европы. У обеих сторон (ООП и РАЦ) было намерение провести официальную гласную встречу. Однако мы так и не договорились в какой форме проинформировать о ее результатах. Мы продолжили хранить в тайне все последующие контакты, уважая пожелание другой стороны, которая постоянно об этом просила.

    Секретность в любом деле объясняется желанием добиться положительных результатов, в то время как гласность может нанести урон этому делу.

    В этой связи хотел бы отметить, что, хотя от нас не требовали хранить молчание вокруг всего, что происходило в Вашингтоне, мы сами приняли обязательство ничего не разглашать. Давая этому политическое толкование, следует исходить из формулы, что секретность означает взаимное признание сторон, способствующее достижению конкретных результатов, о которых можно будет заявить во всеуслышание. Поэтому палестино-израильские контакты, осуществляемые на уровне руководителей, уполномоченных принимать решение, означали, в реальном смысле, взаимное признание. И мы считаем своим долгом внести ясность во многие детали, чтобы снять завесу с картины тех событий, которые сопровождали этот процесс. Несомненно, многие люди, внесшие тот или иной вклад в наше общее дело, имеют право на то, чтобы их имена и их старания стали известны. Ведь совсем недавно связь с ООП считалась в Израиле преступлением, и за него по израильскому закону полагалось наказание. А сегодня эти контакты рассматриваются как героические деяния, которые привели оба народа к историческому прорыву, о котором будут говорить поколения.

     

    10 апреля 1992 г. Саид Канаан встретился с высокопоставленным деятелем из Партии Труда, близким к Ицхаку Рабину. Он передал ему послание от палестинского руководства, в котором было три пункта:

    1. Мы удовлетворены вашей предвыборной программой.

    2. Что бы вы хотели получить от нас? Мы готовы заключить соглашение.

    3. Мы хотим провести встречи на уровне (И.Р.) или другого деятеля, которого он назначит.

     

    Ответ пришел в письменном виде на иврите. Тот самый высокопоставленный представитель продиктовывал его по-английски. Каждый раз в конце абзаца. Канаан просил его повторить второй раз, чтобы быть уверенным в каждой букве. Пока оба были заняты письмом, зашел Ицхак Рабин всего на несколько минут с целью подтвердить серьезность намерений. Он сказал следующее:

    1. Мы настроены серьезно.

    2. Ни в коем случае нельзя допустить огласку этих контактов.

    3. Я готов обсудить любое другое послание.

    4. Будьте внимательны к каждому слову, которое вы произносите. Мы следим за каждым вашим заявлением. Примите строгие меры, обязывающие ваших представителей нести ответственность за свои высказывания.

     

    Когда Рабин ушел, Канаан и его напарник продолжили работу с письмом. В нем были следующие пункты:

    1. - Мы настроены серьезно, говорим то, что думаем. Мы понимаем, что занимаемся серьезным делом (Real Business).

    2. - Мы предполагаем (We presume), что Ясир Арафат знает обо всем, что происходит, в т.ч. и об этой встрече.

    3. - Мы не будем участвовать в каких-либо встречах до выборов.

    4. - Нам известно, что только четверо из вас знают о наших контактах: Вы, Ясир Арафат, Махмуд Аббас и Саид Кемаль. С нашей стороны о них знают и в них участвуют двое: Ицхак Рабин и этот высокопоставленный деятель.

    5. - Мы не допустим использование никакого другого канала для контактов. Мы доверяем Вам, уважаемый Саид Канаан.

    6. - В случае утечки информации об этих встречах мы будем все отрицать и возложим на вас ответственность за провал этих контактов.

    7. - Только сейчас мы приступили к решению серьезных дел. Надеемся на постоянные контакты при полной секретности. Мы готовы обсуждать любые вопросы и понимаем важность происходящего.

    8. - Надеемся и полагаем, что ваши намерения серьезны, что вы сотрудничаете с нами так, как это требует наше дело, имеющее судьбоносное, историческое значение.

     

    Высокопоставленный израильтянин напомнил, что он уезжает 20 апреля и вернется через неделю. Поэтому он хотел бы получить ответ или до 20 апреля или в конце месяца. Ниже я привожу текст письма, в котором содержались ответы израильтян на соображения в нашем письме к ним, о котором я упоминал выше.

    1 - Просим воздержаться от выражения симпатий или поддержки в наш адрес или в адрес левого блока (МАПАМ, РАЦ, ШИНУЙ и др.).

    2 - Мы поддерживаем действия Аль-Дарауша и Аль-Миари по формированию единого списка. Если они не объединятся и не преодолеют полуторапроцентный барьер, то поданные за них голоса отойдут блоку Ликуд. Мы также положительно относимся к договоренности между ними и РАКАХ в отношении голосов, полученных сверх нормы.

    3 - В принципе, мы за ваше содействие более активному участию в выборах. Вы в состоянии воздействовать на людей, чтобы они приняли участие в голосовании. Важно повлиять на исламистов в этом вопросе, так как, в конечном итоге, они не будут голосовать ни за левых, ни за Ликуд, ни за сионистские партии. Мы не возражаем, если вы направите разъяснительное письмо, где ясно и четко призовете не голосовать за партии, выступающие за территориальную экспансию.

    Ликуд в настоящее время расходует огромные деньги. Так, Дэвид Маген дает деньги на строительство мечетей, выделяет стипендии учащимся. Значительные суммы раздаются арабам, бедуинам, даже исламистам.

    4 - Вы не должны прекращать переговоры о мире в Вашингтоне. В то же время не старайтесь представить их как значительный успех Шамира.

     

    Мы также считаем, что вам не следует добиваться обсуждения в Вашингтоне вопросов, провоцирующих израильское население. Это, прежде всего, два вопроса:

    а) вопрос об Иерусалиме;

    б) окончательный статус.

     

    Подготовьте для обсуждения на переговорах конструктивные и реальные предложения об:

    1 - Автономии (самоуправлении).

    2 - Политических выборах.

    Эти два вопроса внесены в Кэмп-Дэвидские соглашения. Поэтому Ликуд не сможет дать положительный ответ. В этом случае в обществе усилятся настроения против Шамира. Если же вы поднимете вопросы о Иерусалиме и палестинском государстве как окончательном урегулировании, то вы сыграете в пользу Ликуд, так как тогда они заявят, что нет общей основы для переговоров.

    В заключение хотим сообщить, что если будет поднят вопрос о прекращении строительства новых поселений, то в ответ будет предложен вопрос о прекращении экономического бойкота Израиля со стороны арабских стран.

     

    20 апреля 1992 г. Саид Канаан передал своему высокопоставленному израильскому партнеру, представляющему руководство Партии Труда, наше ответное письмо следующего содержания:

    1 - Абу Аммар знает и поддерживает эти контакты.

    2 - Мы внимательно прочитали ваше письмо и согласны с вашими соображениями. Мы предпримем шаги по выполнению ваших предложений в связи с выборами.

    3 - Мы твердо намерены развивать политический процесс.

    4 - Мы будем соблюдать положения, высказанные в письме об американских заверениях, о котором вы знаете. Надеемся, что ваша позиция будет такой же.

    5 - Мы хорошо понимаем, что вопрос дифференциации между экспансией в целях безопасности и политической экспансией изобретен для внутреннего пользования в целях предвыборной пропаганды. Мы понимаем, что на самом деле никакой разницы между этими понятиями нет.

    6 - Ознакомились с вашими заявлениями по вопросу о конфедерации с Иорданией или с Израилем и отнеслись к ним со всей серьезностью. Если для обсуждения этой темы у вас есть другая политическая или идейная основа, то мы готовы с ней ознакомиться после выборов.

    7 - Мы также внимательно изучили ваши соображения относительно вашей готовности к диалогу с палестинцами и создания самоуправления на срок от шести до девяти месяцев. Мы считаем вашу позицию политически ответственной и серьезной.

    8 - Как вы расцениваете отношения между Шамиром и Леви? В каком направлении они будут развиваться?

     

    Через некоторое время израильский деятель, по указанию Рабина, передали Саиду Канаану следующие замечания:

    1 - Мы очень возмущены в связи с сообщением французского журнала о тайных контактах Рабина с Арафатом через Саида Канаана.

    2 - Мы неоднократно вас предупреждали, что если произойдет утечка информации о контактах, они будут немедленно прекращены.

    3 - Источник утечки находится в Тунисе. Это сделано с целью подорвать мирный процесс.

    4 - Случившееся подтверждает, что вы не совсем заинтересованы в мире и не отнеслись серьезно к нашим пожеланиям.

    5 - Итак, практика осуществления контактов с вами, как показала утечка, оказалась негативной. Вы не можете хранить секреты. Несмотря на это мы готовы открыть новую страницу, а вы должны понять, что это последний раз, когда мы позволили произойти утечке информации о контактах.

    6 - Мы понимаем проблему "кухни", и у нас нет возражений, если ваш подход серьезный. Мы предлагаем трех человек от вас и двоих от нас - меня и Рабина.

    7 - Контакты будем поддерживать только через Саида Канаана. Хотели бы знать ваше представление о механизме процесса и о контактах, связанных с "кухней". Какие полномочия у делегации, помимо выполнения договоренности?

    8 - Мы приостановим все контакты с людьми в Лондоне и Париже.

    9 - В данный момент давайте обсуждать только вопрос о переходном периоде. Сначала решим его, а затем будет говорить об окончательном варианте урегулирования.

    10 - Какие меры доверия вы предлагаете в окончательном варианте урегулирования.

    11 - Мы настроены более чем серьезно. Вы сами это поймете.  Это значит, что надо действовать быстро. Надеемся, вы ответите нам взаимностью.

    12 - Просим вас осознать, что мы являемся пленниками израильского избирателя, который дал нам неповторимый шанс для осуществления плана автономии. Мы должны добиться успеха в его осуществлении, зная что повторно такой шанс никогда не представится. Твердо уясните складывающуюся ситуацию и действуйте в соответствии с ней.

    13 - С иорданским вариантом безвозвратно покончено.

    14 - Мы решительно настроены на переговоры с вами по всем вопросам, связанным с палестинской проблемой. Что касается объединенной делегации, то она должна решать вопросы, связанные с Иорданией и общими проблемами.

    15 - Вопрос о конфедерации, о которой вы говорите, должен быть решен между вами и Иорданией. О варианте конфедерации с Израилем упоминалось мимоходом в комментарии на заявление Хейдара Абд аш-Шафи. По нашему мнению, этому не стоит придавать значение. Мы этот вопрос не ставим.

    16 - Вопрос о поселениях вызывает сомнения. Он прояснится после визита Рабина в Америку.

     

    Далее привожу текст нашего письма, которое вручил Саид Канаан высокопоставленному израильскому деятелю, с ответами на поставленные им вопросы:

    Сейчас, когда стали известны итоги выборов, хотим сообщить вам, что мы пережили трудный период, боясь возврата Шамира к власти и утраты шансов на мирный процесс. Поэтому мы с нетерпением ожидали успеха Рабина после того, как детально изучили программу Партии Труда, содержание дискуссии на ее съезде и заявлений ее кандидатов на депутатские мандаты во время предвыборной кампании.

    Хотя нам и не удалось добиться создания единых арабских списков, все же мы можем сказать, что наши усилия содействовали достижению таких окончательных итогов выборов, которые уничтожили всякую надежду Шамира вернуться к власти.

    И мы горим желанием сообщить Рабину, что рады его успеху и хотели бы высказать это открыто. Теперь, по нашему мнению. Рабин должен понять, что он несет ответственность не только перед израильским избирателем, но и перед каждым палестинским арабом, принадлежа к израильскому руководству, которое обладает необходимым мужеством для достижения мира. Поэтому мы надеемся, что не будут обмануты надежды ни израильского избирателя, ни палестинского араба.

    Если же господин Рабин пожелает узнать суть нашей позиции, то он должен знать, что мы оборудовали пять оперативных пунктов в различных уголках мира, чтобы ежеминутно следить за ходом выборов.

    Теперь нам необходимо высказаться по поводу утечки информации о якобы состоявшейся встрече, появившейся во Франции. Хотим заверить, что мы совершенно непричастны к этому случаю. Как способ подачи сообщения, так и его содержание показывают, что за этим скрываются противники Рабина по выборам. Они попытались увязать одни события с другими, приплели сюда эту информацию с целью навредить ему в ходе выборов. Они узнали о пребывании NN в Каире одновременно с Абу Аммаром, и состряпали в свете этой неожиданности свою информацию.

    Мы полностью согласны с намерением сократить каналы связи и ограничить их лишь стороной, которой вы удовлетворены. В то же время мы очень хотим, чтобы "кухня" начала свою работу в подходящий для вас момент, хотя считаем, что чем быстрее, тем лучше для всех нас.

    Поскольку мы хотим - все мы - подлинного и прочного мира, поскольку мы решили - твердо и искренне - жить вместе в одном регионе, то с этого момента должны проявить инициативу в налаживании мостов доверия без формальностей, пустозвонства и уловок. Рабин, несмотря на шумиху, фанатизм, жесткую конкуренцию предвыборной борьбы, не побоялся выдвинуть ряд позитивных предложений для достижения урегулирования. Поэтому его смелость более весома, чем смелость, которая тоже потребовалась палестинскому руководству, чтобы, преодолев препятствия на палестинской арене и в арабском мире, объявить недвусмысленно и бесхитростно, что оно признает международное право, предложения президента Буша, а также положения письма об американских гарантиях и других посланий - призывов, направленных в его адрес.

    На фоне таких смелых шагов с обеих сторон приходится очень сожалеть, что одна из них выдвигает такие проблемы, которые, а мы уверены в этом заранее, не будут способствовать безопасности, стабильности и сосуществованию. В прошлом мы вместе уже испробовали прелести и горести совместного проживания в Андалузии. Мы там жили вместе, изгнали нас оттуда вместе.

    Поэтому, когда вы спрашиваете о нашем представлении (пункт 1) в отношении переходного периода, то мы отвечаем, что оно соответствует тому, что написано в письме о гарантиях, т.е. должен быть мирный, организованный переход власти от израильтян к палестинцам, которые будут наделены полномочиями самим принимать решения по политическим и экономическим вопросам и определять перспективы будущего развития. В этой связи мы хотели бы открыто и честно обратиться к Рабину за разъяснениями о том, как он будет претворять в жизнь положения о переходном периоде, имея в виду его высказывание, что израильский избиратель возлагает на него осуществление автономии (пункт 5), за которой последует окончательное урегулирование (из его выступления во время предвыборной кампании).

    Отказ от иорданского варианта (пункт 6) со стороны израильтян - признак здравого смысла. Представление о том, что конечная цель переговоров - это конфедерация с Иорданией, является признаком глубокого осознания будущего региона. Мы не только согласны с этой целью, но и продолжаем призывать к ней. И наш вопрос о тройственной конфедерации, включая Израиль, - не что иное, как истинное желание укрепления основ сосуществования, как подтверждение нашего стремления протянуть руку подлинного мира, который нельзя построить на обмане и лжи. Претворить в жизнь подобную задачу можно лишь при условии наличия огромной воли у каждой стороны. По принуждению этого сделать нельзя. И, возможно, в будущем наступит такой момент, когда все стороны почувствуют заинтересованность в конфедеративном союзе и будут к нему стремиться (пункт 8).

    Нас возмутили заявления Аренса и Шамира об их намерении растянуть переговоры на десять лет и превратить их в пустую болтовню. И хотя нам были известны взгляды бывшего правительства, мы не могли себе представить, что существуют такие злые намерения сбросить весь регион в бездну, устроить авантюру с судьбой его народов, в т.ч. и с судьбой вашего народа, который на последних выборах высказался за совсем иную политику, чем та, которую проводило это правительство. Поэтому мы полностью с вами согласны в необходимости более быстрых и эффективных действий на предстоящих переговорах. Вы найдете с нашей стороны полное взаимопонимание (пункт 4).

    Наши традиции и обычаи заставляют нас уважать смелого и умного противника. И до настоящего момента мы записывали имя Рабина в графу наших врагов, которые захватили нашу землю и угнетают наш народ. В то же время мы видим, что он военный человек и способный политический лидер, который понимает происходящие в мире перемены и обладает глобальным взглядом на перспективы мирового развития. Следовательно, он способен понять, что означает безопасность. И если вы нуждаетесь в ней, - а это ваше право, - то мы тоже нуждаемся в ней. Однако мы заинтересованы в безопасности в тысячу раз больше. Так как ваша мощь несравнима с нашей. Поэтому, пока мы не создадим факторов доверия между нами, проблема безопасности будет беспокоить нас всех. Но нам непонятно следующее. Как в конце 20-го века, века межконтинентальных ракет, можно смешивать понятие безопасности с географией. К сожалению, в Израиле продолжают связывать эти понятия между собой, что вызывает у нас растущее беспокойство. Мы видим много признаков, подтверждающих, что подлинное желание мира все еще не созрело. Поэтому мы объясняем вашу позицию по вопросу о поселениях предвыборными соображениями, когда вы говорили об этом не только в политическом смысле, но и в увязке с проблемой безопасности. Если рассматривать переговоры как торги за лучшие условия, то мы не можем принять от стратегически мыслящего человека, как Рабин, подобных разъяснений. Так, в пункте 10 следует противоречивая формулировка. Сначала вы говорите "Мы заморозим строительство поселений". И это мы принимаем, но при условии, если имеются в виду все земли, оккупированные в 1967 г., включая Иерусалим. Но далее вы делаете такое дополнение: "Мы сохраним поселения, обеспечивающие безопасность, особенно в переходный период".

    Большое беспокойство и страх вызывают у нас слова "особенно в переходный период".

    Мы находимся в состоянии войны, и мы будем воевать пока существует оккупация. Однако мы воюем не потому, что нам нравится война и насилие. Мы боремся за свои права, которые предоставлены нам в соответствии с нормами международного права. Мы такой же народ как и другие народы. Мы хотим жить в нормальных условиях и мы намерены доказать вам, что осуществляем наше право сознательно и политически грамотно. Поэтому сообщаем, что мы провели работу среди других палестинских организаций, чтобы они проявили себя дисциплинированными накануне выборов, с целью не дать Шамиру воспользоваться каким-либо поводом и использовать его против вас.

    Мы понимаем ваше внимание к проблеме безопасности. В этом мы убедились на своем опыте в прошлом. Мы точно знаем, что вы делаете в этой области (пункт 12). Но мы не перестаем спрашивать себя и хотим задать вопрос вам: Разве вы не можете предпринять такие меры безопасности, которые успокоили бы людей и прекратили бы столкновения? (необходимые меры указаны в пункте 3 приложения). Мы также считаем, что быстрый прогресс в переговорах вселит в людей надежду о приближении конца их страданий. Вы, конечно, знаете, что наши дети взяли в руки камень, с которым они вот уже пять лет борются против ваших солдат. Хочу подчеркнуть, что эти дети понимают и политический смысл этого камня. Эти дети быстро осознали и политическое значение оливковой ветви, которую они подняли после встречи в Мадриде. Разве этот политический символ не обращен к детям Израиля, его политикам и солдатам? Что случится с надеждой, вспыхнувшей после мадридской встречи, если наш народ узнает, что Шамир пытается выиграть время для дальнейшей экспансии, еще большего угнетения и новых депортаций? Как можно убедить наш народ в том, что правительство, которое направится в Рим. отличается от правительства, которое было представлено в Мадриде и Вашингтоне? Убедить его а этом смогут лишь реально происходящие изменения, а не смена лиц. От вас зависит дальнейший ход событий. Мы сделали все возможное.

    У нас положительные сведения о высокопоставленном израильском представителе, с которым мы ведем переговоры. Однако дело не в нем, а в тех директивах, которые он получает. Если они носят позитивный характер, то несомненно, что в этом случае он улучшит их своими личными качествами.

    Разрешите нам прокомментировать ваши слова о том, что впереди долгий и трудный путь (пункт 11). При этом вы ссылаетесь на политическую ситуацию в Израиле. Мы утверждаем, что нам известна политическая ситуация в Израиле. Мы видим причину роста экстремизма в популизме, в стремлении завоевать поддержку обывателя с целью сохранения власти. Это нам напоминает высказывание Ицхака Шамира накануне поражения на выборах: "Израильский народ устал бороться за Великий Израиль. Нам не удалось убедить израильского избирателя в правильности наших целей". Можно также вспомнить слова Моше Аренса, который, покидая политическую сцену, сказал: "Я не был среди тех, кто боролся за Великий Израиль" - и т.д.

    Оставив в стороне экстремистские партии Моледет и Цомет, мы можем сказать, что суть целей религиозных партий нам известна. А вы разбираетесь в этом лучше нас. Просим также понять настроение израильского избирателя, который отказал в доверии Геуле Коэн и ясно высказался за мир. Поэтому просим вас не превращать вопрос о политической ситуации в Израиле в причину промедления (пункт 11). Если же позволите кому-либо из нас ссылаться на внутренние политические противоречия, то нам первым нужно дать такую возможность, ибо мы противостоим как мощной палестинской оппозиции выступающей против мирного процесса, так и силам в арабском мире, оказывающим поддержку этой оппозиции. И даже в той сложной обстановке наши законодательный и исполнительный органы приняли решение взять курс на мирное урегулирование несмотря на жесткое противодействие.

    Процесс строительства мира неделим. В результате оккупации у Израиля имеются спорные проблемы с Сирией и Ливаном. Стремление к миру должно быть всеобъемлющим и серьезным на всех фронтах. И как мы поняли (пункт 2), вы вместе с нами уделите главное внимание проблеме переходного периода, однако это не должно помешать вам в поисках мирного решения с другими сторонами.

    Как известно, на переговорах состоялось уже пять раундов, последний был в Вашингтоне. Мы разделяем ваше мнение о том, чтобы в Риме начать с того, чем мы закончили в Вашингтоне. Мы представили разъяснительные записки, другие документы по вопросам о передаче власти, проведении выборов в законодательный орган и поселениям. Правда, отклика на них со стороны израильской делегацией не последовало. Разрабатывая эти документы. мы стремились к тому, чтобы они точно соответствовали международному праву, положениям письма об американских гарантиях и положениям, вложенным в письменных приглашениях .т. е. в тех письмах, в которых американцы заверяют, что их содержание не противоречит содержанию тех писем, которые были вручены израильской стороне. Мы подтверждаем со всей откровенностью, что точно следуем содержанию этих писем, несмотря на сомнения, которые мы ранее передали американской администрации. Любое отклонение от их содержания поставит нас в сложное положение перед нашим народом, который лишит нас своего доверия, если мы пойдем на такие уступки. Но мы этого не сделаем. В этой связи надеемся, что новый израильский уполномоченный будет руководствоваться объективностью и убедится, что представленные нами документы и реалистичны, и логичны. Такой характер наших предложений призывает вас немедленно приступить к разработке мер доверия, а затем сразу же перейти к проведению выборов и договориться о порядке передачи власти.

     

    Вместе с письмом было передано приложение о мерах доверия следующего содержания:

    1 - Освобождение всех политзаключенных.

    2 - Отмена положения об административном заключении и законов о чрезвычайном положении, действующих со времен мандата.

    3 - Закрытие концентрационных лагерей Ансар 3 и Нафха.

    4 - Отмена запрета и ограничений на свободу политической деятельности.

    5 - Возвращение депортированных в соответствии с резолюциями СБ ООН.

    6 - Отмена налогов, введенных с 1967 г. (пять видов налогов).

    7 - Прекращение конфискации земель и собственности, возвращение конфискованного его законным владельцам.

    8 - Содействие процессу объединения семей.

    9 - Отмена ограничений на экспорт товаров с оккупированных территорий и содействие осуществлению проектов развития.

    10 - Отмена ограничений на строительство.

    11 - Отмена системы зеленых удостоверений и обеспечение свободного входа в Иерусалим.

     

    Встреча Амра Мусы с Рабином и Пересом

    В пятницу 9-го октября 1992 г. я встретился с министром иностранных дел Египта, который только что вернулся из поездки в Израиль. Он мне рассказал о встрече сначала с Ицхаком Рабином, затем с Шимоном Пересом, а потом о встрече всех троих в Тель-Авиве. Министр сообщил, что в ходе этих встреч он обсудил те вопросы, на которые мы ожидали ответа от израильтян. А нас интересовали следующие темы: о резолюциях 242 и 338, как основы переговоров, об участии в многосторонних переговорах, о выборах, Иерусалиме, предлагаемого комитета, закулисных контактах, о поселениях, безопасности, конфедерации, о секторе Газа, контроле, об инициативах доброй воли и о временных графиках. Рассмотрим все эти вопросы:

     

    1 - О резолюциях 242 и 338:

    На первой встрече Рабин сказал, что резолюция 242 не распространяется на переходный период. Однако министр настаивал на необходимости упоминания этой резолюции в той или иной форме. Тогда Рабин ответил, что это будет сделано в общих словах и что он сообщит вечером свой вариант. Он также добавил по этому поводу, что, если палестинцы хотят с ним что-то обсуждать, то это должно быть только за столом переговоров. Однако, продолжал Рабин, учитывая заинтересованность президента Мубарака, которого он уважает и который играет видную роль, он даст ответ на этот вопрос сегодня вечером. На второй встрече с участием Переса Рабин представил следующую формулировку:

    Переговоры по окончательному урегулированию палестинского вопроса, которые должны начаться не позднее чем на третий год переходного периода, будут основываться на резолюциях 242 и 338.

    Затем Рабин подчеркнул, что он сам объявит об этой формулировке, или она будет официально представлена за столом переговоров в качестве документа.

     

    2 - Об Иерусалиме и Совете (выборы).

    Рабин привлек внимание министра к вопросу об Иерусалиме, сказав, что это очень чувствительная тема, которая не подлежит обсуждению сейчас. Однако министр Амр Муса ответил, предложив идею о создании "комитета по Иерусалиму" и о проведении выборов в мечети или церкви. Таким образом этот комитет будет иметь тесную связь с избирателем.

    Рабин сделал такой комментарий:

    "Очень хочу, чтобы палестинцы серьезно подошли к переговорам со мной и не увлекались второстепенными деталями. Если они этого не сделают, я не буду обсуждать все эти проблемы. У меня сложилось мнение, что сирийцы настроены более серьезно, чем палестинцы". Далее он продолжал: "У каждого члена делегации свое собственное мнение. Они думают лишь о бумагах, предназначенных для пропагандистской кампании в прессе. Что касается меня, то я и шага не сделаю, если будет такой подход с их стороны. Я готов сотрудничать с теми, кто настроен по-деловому и серьезно".

    На предложение министра Амра Мусы в отношении Иерусалима Рабин высказался за создание двух групп:

    "Первая группа занимается изучением вопроса о выборах; палестинцы должны представить предложения по Иерусалиму. Он готов рассмотреть их, если они не будут иметь пропагандистский характер. "Или серьезно заниматься делом, или нет. Я ничего не теряю".

    Вторая группа занимается изучением вопроса о полномочиях и функциях Совета. Рабин отказался говорить о полномочиях Совета, что накалило обстановку. Тогда он попросил время, чтобы подумать. Министр ответил, что Египет хотел бы предложения, устраивающие обе стороны. Через некоторое время Рабин предложил свой вариант названия Совета - Executive body. Министр, в свою очередь, предложил такое название: "Палестинский исполнительный совет''. Рабин ответил: "Пусть палестинцы предложат это название во время переговоров, но не сообщают о нем в печати".

    Собеседники долго обсуждали вопрос о количественном составе. Рабин предложил 27 членов, министр настаивал, чтобы число было в два раза больше. Они так и не договорились.

     

    3 - Закулисные каналы:

    Рабин видел в Египте единственное место для тайных контактов в случае обострения ситуации, так как он не верил, что столько людей могут сохранить все в тайне. Он считал, что Египет удобен для обеих сторон, которые в случае разногласий могли обратиться к египтянам.

     

    4 - Об участии в многосторонних переговорах.

    Рабин сказал, что он согласен на участие палестинцев, в т.ч. извне, в пяти комиссиях, руководствуясь следующим подходом:

    1 - Ни один из членов комиссий не должен быть жителем Иерусалима;

    2 - Среди членов комиссии не должны быть члены ООП или ее органов;

    3 - Нынешние члены двух комиссий остаются в их составе, их замена происходит регулярно (Юсеф ас-Саиг или Эли Санбар) [Перес сказал, что есть третий человек].

    Рабин заметил: "Все, что я сказал, будет недействительным, если Арафат осуществит то, что он заявил вчера в Аммане по поводу созыва Совета с участием как палестинцев-изгнанников, так и с оккупированных территорий. Министр, в свою очередь, подчеркнул, что для нас важно воспрепятствовать выполнению слов Абу Аммара, и мы проинформируем Израиль об этом.

     

    5 - О тройственной конфедерации:

    Когда министр попросил Рабина разъяснить заявления о тройственной конфедерации, тот сказал: "Да, я в принципе согласен, но обсуждать детали будем позднее, будет ли это конфедерация трех: Израиль - Палестина - Иордания или двух: Иордания - Палестина. Как вы знаете, господин министр, это идея хорошая, но сначала ее надо обсудить с Иорданией".

     

    6 - Поселения и безопасность:

    Мы рассказали министру, что Рабин разделяет проблему поселений на два аспекта: один - политический, другой связан с вопросом безопасности. По нашему мнению, проблема поселений означает одно - экспансию. Мы сказали министру: "Если уж Рабин озабочен обеспечением безопасности, мы готовы обсудить этот вопрос детально и откровенно, поскольку безопасность для нас также важна, как и для него. Только зачем обсуждать проблему безопасности с точки зрения логики взаимного страха? Лучше обсудить ее, руководствуясь логикой обеспечения общих интересов". В ответ на эти слова, которые министр передал Рабину, последний сказал: "Мы с таким подходом в принципе согласны, но обсуждать этот вопрос нужно за столом переговоров".

    Амр Муса по этому поводу сказал нам: "Пусть этот вопрос не будет главным, и обсуждать его надо на закрытых встречах в рамках официальных переговоров. Если у вас есть готовые варианты, я готов передать их".

     

    7 - Временные графики:

    Рабин подчеркнул, что если они по-деловому подойдут к решению поставленных задач, то мы готовы закончить с формальностями в январе 1993 г., если выборы состоятся в апреле-мае 1993 г. Если они не хотят проведения выборов, мы готовы договориться о списке членов Совета.

     

    8 - Контроль:

    Рабин заявил, что вопрос о контроле в целом следует увязывать с этапом окончательного урегулирования. Что касается переходного периода, то вопрос о контроле должен быть решен путем соглашения между правительством Израиля и избранным Советом.

     

    9 - сектор Газа:

    С учетом мнения Абу Мазена в отношении многочисленных заявлений израильских руководителей по вопросу о секторе Газа министр не стал ставить вопрос о выводе израильских войск оттуда. На встрече с ним Перес уделил главное внимание кризису нехватки воды в секторе Газа. Он предложил разработать проект опреснения воды в этом районе с помощью Саудовской Аравии, Европы и других стран. Перес добавил: "Израиль готов оказать содействие. И пусть эта вода будет собственностью жителей Газы. Пусть они распоряжаются ею в своих интересах, а излишки воды они могут продавать. Возможно, что мы будем их покупателями".

     

    10 - Меры по укреплению доверия:

    Рабин сказал: "Я  предпринял много шагов, выражающих наши добрые намерения. Однако они встретили негативную реакцию, поэтому я прекратил работу в этом направлении".

    В заключении нашей беседы министр Амр Муса подчеркнул, что ни в коем случае нельзя допустить утечки информации об этой встрече. В противном случае, Рабин не согласится вновь обсуждать поднятые запросы и поступит так, как он предупреждал. Опубликовать можно лишь то, о чем есть такая договоренность, как, например, вопрос о пяти комиссиях.

     

    15 ноября 1992 г. состоялась встреча Хасиба Саббага с Генри Сигманом, который передал устное послание для ООП. Авторы послания предлагали ООП облегчить задачу, поставленную перед ее делегацией, обратив внимание на позитивную роль, которую могут играть американские евреи в процессе поисков мира. Через несколько месяцев после начала контактов в Осло я заметил, что многие видные израильские деятели изъявляют желание встретиться со мной. Такой повышенный интерес меня удивил. Я отказывался от предлагаемых встреч, имея в виду возможные последствия, о которых я уже говорил. Прежде всего, я учитывал позицию правительства Рабина, которое хотело испытать нас на искренность - в приверженности действовать через Осло и убедиться, что мы не занимаемся хождением по канату, открывая новые каналы для контактов. Именно поэтому я уклонился от встречи с министром образования Израиля Шуламит Алони, которая неоднократно назначала дату такой встречи в самых различных местах. Последний раз она пригласила меня в Рим 13 июля 1993 г. Но встретился с ней Махмуд Дервиш.

    Однажды мне позвонил Басиль Акль и сообщил, что очень высокопоставленный израильтянин из окружения Рабина хотел бы со мной встретиться. Я просил организовать встречу между ним и Набилем Шаатом, которая состоялась в Вашингтоне во время десятого раунда двусторонних переговоров. Через некоторое время наш посол в Риме сообщил, что два члена движения Мерец Йоси Сарид и Деди Цукер, депутат кнессета, обратились с просьбой встретиться со мной в Риме. Я просил посла извиниться от моего имени и предложить им встречу с Набилем Шаатом, с которым они встретились в Каире. Шаат информировал меня об этой встрече и представил ее запись. Одновременно он сообщил, что Сарид передал ему по секрету слова Рабина о наличии тайного канала связи. Хотя это меня очень огорчило, я сказал Шаату, что Сарид не в курсе дела, и что Рабин имел в виду каирский канал и поездки министра иностранных дел Египта Амра Мусы в Израиль. Я добавил: "Эти встречи не являются официальным каналом, так как Рабин с самого начала отказался иметь скрытые каналы с нами, считая, что мы проговоримся, и не веря в нашу искренность. Поэтому не обращай внимания на подобные высказывания".

    Затем Басиль Акль сказал мне, что Генри Сигман, исполнительный директор Американского еврейского конгресса, хочет встретиться со мной в Каире. Этот деятель раньше уже обращался к Басилю за разъяснением по поводу нашей позиции по урегулированию. Тогда я написал для него информацию с изложением нашего видения решения ближневосточной проблемы. Он не ответил. А сейчас запросил прямую и открытую встречу. И в этот раз я счел более правильным, если Набиль Шаат встретится с этим человеком.

    Встреча состоялась в Каире 23 июля 1993 г.

    Израильтяне, стремившиеся встретиться с нами, подкрепляли свои просьбы заявлениями, что они из окружения Рабина, как это делал тот высокопоставленный израильтянин,. или, что они близки к тем, кто принимает решения, как это говорили Йоси Сарид и .Деди Цукер. Однако мы чувствовали, что Рабин никому не поручал провести такие контакты. Возможно, все было наоборот. Эти люди предлагали Рабину свои услуги по организации контактов с нами, а он не возражал.

    Конечно, нам было небезразлично знать, кто стоит за той или иной просьбой. Поэтому я просил Набиля Шаата выяснить у своих собеседников - поручал ли им кто-нибудь прийти на встречу или они сами проявляли инициативу. Я также очень хотел докопаться до другой истины, а именно: соображения, которые они нам высказывали, принадлежат им, и они их затем доводят до сведения Рабина, или эти соображения исходят от Рабина? И это нам было небезразлично. Одно дело, когда кто-то предлагает Рабину довести до нас какие-то идеи, и совсем другое, когда Рабин приглашает кого-либо и поручает ему передать нам специально разработанные идеи и предложения. Мы обратили внимание, что все, кто хотел с нами встретиться, выступали по собственной инициативе и высказывали свои личные соображения. Они искали роль лично для себя. Ни Рабин, ни Перес никому, кроме участников переговоров, не поручали вести с нами дискуссии.

    Учитывая все это, я укреплялся в сознании, что надо воздерживаться от любых встреч вне рамок контактов в 0сло. Поэтому я всегда отказывал под предлогом, что в Вашингтоне идут переговоры, и мы не хотим подрывать их искреннюю основу, не хотим раздражать их участников, открывая новые каналы.

     

    Миссия Амеда ат-Тиби

    25 июля 1993 г. в Тунис прибыл д-р Ахмед ат-Тиби, палестинец из города Тиба, гражданин Израиля. Он интересовался политикой, был хорошо осведомлен о том, что происходит во внутренней жизни Израиля, а также имел тесные связи с некоторыми видными израильскими деятелями. Он был жизнедеятельным и патриотически настроенным. В 1990 г. Абу Айяд назвал его палестинским патриотом, борющимся за мир. Д-р Тиби имел доверительные отношения с Эзером Вейцманом, Хаимом Рамоном и другими деятелями из Партии Труда и партии Мерец. Одновременно у него были тесные дружеские и искренние отношения с рядом палестинских руководителей. Он часто передавал письменные и устные послания как политического, так и личного характера. В то время он прилагал усилия для организации встречи между мной и Вейцманом, который раньше принадлежал к "ястребам'' Ликуда. Однако в ходе кэмп-дэвидского процесса он изменил свои взгляды. Говорят, что причиной этих перемен было влияние бывшего президента Анвара Садата, который называл его дорогой Эзра и уделял ему особое внимание. Говорят, однако, что была и другая, личная, причина. Ведь его единственный сын и наследник Вейцманов во время войны на истощение был тяжело ранен в голову и остался калекой. Это событие потрясло его и он понял, что продолжение войны выводит из строя сыновей других семей. Он стал выступать за мир и перешел из Ликуда в Партию Труда, а позднее сформировал свой список независимых. Затем он вновь вернулся в ряды Партии Труда и стал активно призывать к миру.

    Давайте вернемся к Ахмеду ат-Тиби, который содействовал контактам между нами и израильтянами. Однажды, после его встреч с Хаимом Рамоном, министром здравоохранения Израиля и самым близким министром к Ицхаку Рабину, он приехал к нам с целым рядом вопросов, на которые мы должны были дать ответ.

    Миссия Ат-Тиби очень помогла Арафату, когда он рассказывал о контактах в Осло, не упоминая их. Имя Ат-Тиби так часто упоминалось, что стало условным символом, когда речь заходила о тайном канале. Арафат постоянно повторял его имя, когда хотел разъяснить кому-нибудь палестино-израильскую Декларацию принципов.

    У нас не было возможности уклониться от ответов даже под каким-либо предлогом.

    Ат-Тиби сообщил мне, что до приезда к нам он дважды встречался с министром здравоохранения Хаимом Рамоном. Он также передал мне запись этих бесед, к которой приложил вопросы, написанные самим Рамоном, подчеркнув, что Рамон мог это сделать только с согласия Ицхака Рабина.

     

    Протокольная запись

    Место встречи: Министерство здравоохранения.

    Дата: 14.7.1993 г.

     

    Х.Р.: Мне известно, что ты очень близок с Арафатом.

    А.Т.: Я встретился с тобой с его согласия. Он знает об этой встрече.

    Х.Р.: Рабин не знает о нашей встрече. Но я, с учетом того, как она пройдет, проинформирую его в деталях о беседе между нами.

    А.Т.: Я уполномочен выслушать ваши предложения и передать их председателю Арафату. Я не могу принимать решения или давать ответы на любые замечания по основным вопросам. Но я попытаюсь убедить тебя, и, следовательно, Рабина в неизбежности серьезных переговоров с Ясиром Арафатом. Он единственный, кто может принимать решение от имени палестинского народа и подписать соглашение с вами.

    Х.Р.: Я сейчас против контактов с ООП, находящейся в Тунисе. Но это объясняется прагматическими, а не идеологическими причинами.

    А.Т.: Мне говорили, что ты согласен на переговоры с ООП. И Рабин согласен на переговоры с ними с целью выработать совместную декларацию принципов.

    Х.Р.: Я хочу быть точным. Мое мнение таково. Если станет ясно, что ООП способна прийти вместе с нами к подписанию совместной декларации принципов о поэтапном урегулировании, я лично согласен. И пусть тогда Перес и Абу Мазен или кто-либо другой по выбору Арафата... Набиль Шаат, к примеру, или кто-то еще, подпишут ее. Я также считаю, что Рабин, как деловой человек, будет тоже согласен при условии, если он убедится, что ООП обязательно пойдет на подписание совместной декларации. Имеется в виду. что ООП должна будет подписать соглашение официально на правительственном уровне. Однако Рабину присуще подвергать все сомнению. И иногда это оправдано. Он должен быть твердо уверен в намерении палестинского руководства в Тунисе в том, что оно серьезно настроено выработать такое соглашение и подписать его.

    А.Т.: Все-таки разногласий по декларации принципов много. Так, американское предложение отвергается полностью, поскольку оно отражает позиции Израиля.

    Х.Р.: Ты же, Ахмед, понимаешь, израильский обыватель. Вопрос об Иерусалиме для нас - это красная линия.

    А.Т.: Для нас тоже. Мы же говорим о Восточном Иерусалиме, а не о Западном.

    Х.Р.: Я понимаю, чего вы хотите. Мы пошли вам на большие уступки по сравнению с предыдущим правительством. Вы делаете ошибку, отвергая это.

    А.Т.: Складывается такое впечатление, что вы даете палестинцам автономию, действие которой распространяется на людей, но не на землю.

    Х.Р.: О чем ты говоришь. Мы передали под ваше управление 60% территории. Вы должны понять, что Израиль не может отдать власть над поселениями на переходный период. Ты же знаешь настроение израильского обывателя.

    А.Т.: Но вы превращаете поселения в экстерриториальную зону. (Exterritorial)

    Х.Р.: Мы говорим только о переходном периоде.

    А.Т.: Палестинский обыватель потерял веру в переговоры из-за того, как они протекают сегодня. Давно следует отказаться от формулы Мадрида. Практически, нынешние переговоры себя уже исчерпали. Нет никакого прогресса. Необходимо поднять уровень переговоров и вести диалог с тем, кто может принимать решение в Тунисе.

    Х.Р.: Нужно спросить ООП, готова ли она смягчить свою позицию в отношении пунктов, по которым есть разногласия. Однако это надо сделать, соблюдая строгую секретность.

    А.Т.: Что от нас требуется?

    Х.Р.: Есть несколько вопросов, на которые мы хотим получить ответ.

    А.Т.: Я их запишу и передам руководству в Тунисе.

    Х.Р.: Я сам напишу на белом листке.

    А.Т.: Но в этом случае мы не дадим ответ на официальном бланке ООП.

    Х.Р.: Наша цель - получить их ответ, а затем идти вперед с ними. Мне все равно. Пусть дают ответ на простом листке.

    А.Т.: Я передам это. Где вопросы?

    Х.Р.: Вопросы касаются следующего:

    1 - Согласна ли ООП с поэтапным урегулированием?

    2 - Согласна ли ООП отложить вопрос об окончательном статусе Иерусалима до начала переговоров об окончательном статусе территорий?

    3 - Согласна ли ООП с тем, чтобы Израиль сохранил контроль над поселениями в переходный период?

    4 - Согласится ли ООП с тем, чтобы Израиль обеспечивал внешнюю безопасность территорий?

    А.Т.: Думаю, что со стороны ООП будут как ответы, так и вопросы. Разногласия существуют по многим пунктам.

    Х.Р.: Надо построить мост доверия и подписать совместную декларацию принципов. Хочу сказать,. что эти вопросы, которые я написал (он написал вопросы своей рукой на бланке Министерства здравоохранения), я покажу Ицхаку Рабину, и давай встретимся через неделю. Эта встреча секретная.

    А.Т.: Теперь я предлагаю обсудить другую важную тему. Она касается положения арабского населения Израиля, особенно тех, кто получил высшее образование. Вы должны создать условия, чтобы эти люди могли получить соответствующую работу.

    Х.Р.: Разве ты не видишь, что наши методы работы с арабским населением в корне отличаются от того, как это делало правительство Ликуд. Мы сейчас выделяем много средств в местные бюджеты, чтобы восполнить нанесенный вам ущерб. При канцелярии премьер-министра действует специальный комитет, который занимается предоставлением арабам должностей в правительственных учреждениях.

    А.Т.: Закон о здравоохранении, который ты сейчас предлагаешь, хороший. Желаю успеха при голосовании в кнессете.

    Х.Р.: Дай-ка мне все твои телефоны.

    А.Т.: Вот номера моих телефонов дома и на работе.

    Х.Р.: Встретимся с тобой через несколько дней, поскольку Рабин сейчас занят положением на ливанской границе. Считаю, что наша встреча интересна.

     

    Протокольная запись

    Вторая беседа.

    Дата: 20.7.1993.

    Место: То же.

     

    Х.Р.: Что тебе известно о контактах в Египте?

    А.Т.: Кое-что известно, но не все.

    Х.Р.: В Каире действует канал связи. Тебе он известен. Это Абу Мазен через египетских посредников, Амра Мусу и Усама аль-База, с согласия Арафата. Но дело в том, что все остановилось из-за проблемы Иерусалима. Если она будет решена, то и другие вопросы найдут решение. С нашей стороны и Рабин, и Перес готовы обсуждать любые вопросы. Сейчас я пришел специально после встречи с Шимоном Пересом. Нас волнует проблема Иерусалима. Давай обсудим ее сегодня.

    А.Т.: А юрисдикцию?

    Х.Р.: Нет. Мы сейчас не говорим об этом. Мы говорим о поселениях и всеобъемлющей безопасности. А это подразумевает географическое пространство, ведь палестинцы хотят, чтобы автономия включала все территории, оккупированные в 1967 г. А это и Иерусалим. Давай вернемся снова к проблеме Иерусалима. Что тебе сказали в Тунисе после нашей первой встречи?

    А.Т.: Я сообщил Арафату, что мы с тобой обсудим важные вопросы, и он ждет результатов этой встречи. Ты же мне говорил, что пойдешь к Рабину, что Рабин - прагматик, что если мы договоримся или приблизимся к соглашению, то Рабин пойдет на то, чтобы ООП подписала соглашение официально.

    Х.Р.: Да, я это говорил. Это мое мнение. Официально, да, но взамен суть ...

    А.Т.: Ты имеешь в виду соглашение о принципах?

    Х.Р.: Да. Да. Соглашение о географическом пространстве и о Иерусалиме. Это понятно? Но у Рабина сомнения. Он думает, что будет официально объявлено, но не будет подписано каких-либо документов по этому вопросу. Палестинцы находятся в более выгодных условиях, чем мы, так как встречи проходят до подписания, и официальное объявление опять до подписания. Мы боимся, что официальная встреча не приведет к соглашению. Мы хотим получить заверения на 99% в том, что соглашение будет достигнуто.

    А.Т.: Ты мне сказал, что проинформируешь Рабина о нашей прошлой беседе и принесешь на эту встречу вопросы в адрес ООП, которая затем даст свои ответы. Я думаю, что ООП захочет получить ответы на свои вопросы тоже. Тогда мы придем к выводу, что нужна встреча между тобой или другим представителем правительства на уровне министра с ...

    Х.Р.: ... с соответствующим по уровню представителем от руководства ООП в Тунисе.

    А.Т.: Да.

    Х.Р.: Попытаюсь, это вопрос серьезный. Я встречался с Рабином. Попытаюсь быть осторожным.

    А.Т.: Нам важно знать мнение Рабина, а Арафат сообщит вам свое мнение.

    Х.Р.: Рабин готов пойти на многое, и это известно палестинцам в Тунисе. То, что делает Перес в Каире, не противоречит желанию Рабина. С ним все согласовано. И они это знают.

    А.Т.: Египетский канал связи необходим постоянно. ООП считает его важным. Он важен для всех сторон. Но ООП хочет прямых контактов, и египтяне говорят об этом открыто. Я поддерживаю контакты в Каире. Тунис стремится к прямым контактам прежде всего.

    Х.Р.: Я согласен с этим. Лично я не вижу в этом проблемы. Я согласен с твоими доводами в отношении официального характера подписания, я также с мнением Набиля Шаата о необходимости поднять уровень переговоров, или о прямых контактах. Однако, основываясь на переговорах в Каире, мы не пришли к такому выводу, что это главное дело для Туниса. Хочу сказать, между нами, что, если все это не столь важно, как я считал, тогда в чем же дело? Главная карта в моих руках - это официальный характер встреч на высоком уровне. У нас на самом верху, т.е. на "вершине пирамиды" говорят, что нет признаков того, что ООП заинтересована в официальных встречах на высоком уровне. Это меня беспокоит. Ведь в ходе контактов в Египте обсуждаются, в основном, практические шаги, и там речь об этом не идет. Между нами, о чем будем говорить сейчас, о том, что ООП смягчит свою позицию по Иерусалиму?.

    А.Т.: Нет, совсем не так. Я говорю, что ООП проинформирует вас о своей позиции по этому вопросу сначала в такой форме, т.е. путем обмена письмами, а затем при личной встрече. Сближение позиций двух сторон возможно. Я выражаю свое мнение, которое не совпадает с тем, что ты сейчас сказал. Я говорю, что руководство в Тунисе, и особенно Арафат и Абу Мазен, заинтересованы в прямых переговорах с Ицхаком Рабином или с его представителем.

    А.Т.: Когда ты упоминаешь Абу Мазена, то вы должны знать, что Абу Мазен и Арафат координируют все свои действия. Арафат знает обо всем. Контакты в Каире осуществляются в соответствии с коллективным решением.

    Х.Р.: Мы это понимаем, и когда я говорю "Абу Мазен", я имею в виду и Арафата.

    А.Т.: В отношении контактов через Каир, Абу Мазен является человеком...

    Х.Р.: Конечно,. я как раз об этом и говорю.

    А.Т.: Когда нет прямых контактов, то приходится прибегать к дополнительным каналам, т.е. к третьей стороне. Иногда ООП обращаемся к правительству Туниса для передачи посланий к американской администрации. Но, в основном, связь осуществляется через Египет. Иногда через палестинскую делегацию. Было бы лучше, если бы были прямые контакты между ООП и американской администрацией.

    Х.Р.: Египетский канал действует, в основном, через Шимона Переса.

    А.Т.: Из твоих слов я понял, что именно Шимон Перес боится установления прямых контактов с ООП, чтобы не потерять египетский канал, которым он руководствуется, что дает ему возможность контролировать события. Он также недоволен тем, что египтянам это не нравится. У них другая точка зрения. Они будут удовлетворены, если будут налажены прямые встречи. Они об этом неоднократно говорили.

    Х.Р.: В результате мы договорились о том, чтобы я передал тебе вопросы. Что ты будешь делать? Я не хочу, чтобы ты послал их факсом. Когда ты уезжаешь?

    А.Т.: Если ты передашь мне вопросы сегодня, я вылечу в течение 48 часов.

    Х.Р.: Я возьму вопросы сегодня.

    А.Т.: Я с интересом воспринял твои слова о прагматизме Рабина. Он согласится сесть за стол переговоров с ООП?

    Х.Р.: Я твердо убежден, что он пойдет на это. Больше всего Рабина волнует проблема Иерусалима и безопасности. На остальные проблемы он смотрит широко.

    А.Т.: Для палестинцев главным является вопрос о временных организационных мероприятиях в переходный период в Восточном Иерусалиме, а также о гарантиях стабильности в период переговоров об окончательном статусе. Надеюсь, что нам удастся договориться по этим вопросам.

    Х.Р.: То есть, мы имеем в виду, что внимание палестинцев, в основном, сосредоточено на вопросе о Восточном Иерусалиме.

    А.Т.: В основном, да.

    Х.Р.: Что ты подразумеваешь под временными мероприятиями в Иерусалиме?

    А.Т.: Имеется целый ряд вопросов. Но эта тема для обстоятельных переговоров. Мне лучше сначала вернуться к руководству, а затем вновь встретимся с тобой.

    Х.Р.: Но дай мне какой-нибудь пример.

    А.Т.: Я не имею права говорить на эту тему. Дай мне возможность встретиться с руководством в Тунисе. В конце недели в Тунисе состоится заседание.

    Х.Р.: Между прочим, вчера по телевидению передали интересное выступление Набиля Шаата. Телевидение с недавних пор стало более свободным. Не так ли?

    А.Т.: Да, кое-какие перемены происходят.

    Х.Р.: В каком виде передать тебе вопросы: в напечатанном или написанном от руки?

    А.Т.: Как тебе удобно.

    Х.Р.: Вопросы будут напечатаны на белой бумаге. Будем ждать вашего ответа из Туниса.

    А.Т.: Наступит момент, когда, возможно, возникнет необходимость встречи между тобой и Абу Мазеном или другими лицами, которых назначит Арафат.

    Х.Р.: До сих пор Абу Мазен ни с кем не встречался. В прошлом случались неприятные события. Я сейчас стараюсь подобрать мягкие выражения. Есть люди, которые заявляют, что Абу Мазен заинтересован встретиться с ними. Но они не встречались, или им не разрешали встречаться. Другим встречаться можно, но встречи так и не состоялись. Думаю, что Абу Мазен не хочет с ними встречаться.

    А.Т.: Ты все понимаешь. Абу Мазен сам не предлагает никаких встреч. Вы обращаетесь с такими просьбами.

    Х.Р.: Видишь, я выбираю осторожные выражения ... Но как будет в действительности, если мы продвинемся вперед и возникнет необходимость для встречи, и Абу Мазен согласится и подтвердит это Рабину, и Рабин согласится. Думаю, что именно там и должно произойти в этом случае. Ведь некоторые заявляли, что Абу Мазен хотел встретиться с ними, однако встречи так и не состоялись.

    А.Т.: Прошу разъяснить Рабину следующее: обладая гибкостью и прагматизмом, Абу Мазен в настоящее время не заинтересован в бесполезных встречах с израильскими официальными лицами. Те, кто перед Рабином заявляли, что Абу Мазен просил их о встрече, несут за это личную ответственность.

    Х.Р.: Я передал ему твои слова. По-моему, Рабин знает об этом. Рабин должен быть полностью убежден, что предлагаемая встреча происходит с согласия Абу Мазена и Арафата. Почему я так спешил на эту встречу с тобой? Потому, что я принимал участие в очень важных заседаниях, продолжавшихся два дня. Я спешил, поскольку вопрос очень важный. Вы должны понять, что мы не хотим, чтобы наши встречи нанесли урон контактам через египетский канал, так как он нас устраивает. Я говорю с тобой откровенно. Для меня вопрос о мире - самый главный. Я не ищу личной выгоды. Важно, чтобы мы не навредили контактам через Египет. Еще один момент, связанный с тобой лично. Рабин с тобой еще не встречался, но он знает о тебе. Он говорит, что ты близок к Арафату, но не имеешь на него большого влияния. Ты не можешь оказывать на него такое влияние, какое могут египтяне. Я откровенен с тобой.

    А.Т.: Передай Рабину, что я и не собираюсь влиять, и на самом деле у меня нет возможности для этого. Да я и сам не хочу давить. Но значение нашего канала заключается в том, что он в большей степени прямой, чем другие каналы связи. Он непосредственно связывает две стороны. Он быстрее, чем другие, приведет к встрече Рабин - Арафат.

    Х.Р.: Может быть. Этот канал непосредственный и более быстрый, он соединяет Рабина и Арафата. Но египетский канал для нас очень важен.

    А.Т.: Расскажу о твоих опасениях. В прошлом одни контакты не оказывали негативного воздействия на другие.

    Х.Р.: Мы не хотим, чтобы этот канал препятствовал достижению успехов через другой канал. Ведь палестинцы не поднимали вопрос о прямых контактах.

    А.Т.: Значение прямых контактов заключается в том, что правительство Израиля вступит в переговоры с национально-освободительным движением ... Встречаясь со мной, вы должны понимать, что я не могу принимать решения ... Я же тебе говорил, какими должны быть следующие шаги. Это будет правильный и постепенный путь. Я выскажу свое мнение руководству. Иногда они со мной соглашаются, иногда нет. Я не могу заменить руководителей в Тунисе. Я лишь временно уполномочен на эта встречи.

    Х.Р.: Мы знаем твои полномочия и не считаем тебя представителем ООП. Однако, если я встречаюсь с Аль-Хусейни, то можно сказать, что встречаюсь с представителем другого руководства. Так думает Арафат.

    А.Т.: Я неоднократно подчеркивал, что нет и не может быть никакого другого руководства. Сам Аль-Хусейни и его коллеги по делегации говорили об этом.

    Х.Р.: Теперь понятно.

    А.Т.: Видишь ли ты возможность встречи Арафат - Рабин?

    Х.Р.: Если будет достигнута договоренность об Иерусалиме, то такая надежда есть.

    А.Т.: А что ты можешь сказать по поводу конфедерации?.

    Х.Р.: Я не хочу говорить в форме вопросов о проблеме окончательного статуса. Пусть они поднимут этот вопрос. Сначала надо обсуждать поэтапный вариант.

    А.Т.: Можно указать на необходимость быстрого достижения окончательного урегулирования параллельно с подписанием соглашения о декларации принципов переходного периода.

    Х.Р.: С началом практического осуществления автономии и подписанием соглашения по автономии, а не по декларации принципов ...  Тебе надо выяснять в Тунисе, если подтвердится, что непрямые контакты более плодотворны, чем прямые, есть ли необходимость в прямых контактах?.. Конференция в Мадриде стала возможной после давления американцев и египтян, так как они могут оказать давление, а ты ведь говоришь, что не хочешь, да и не можешь оказывать давления.

    А.Т.: Поэтому-то Арафату и нравится этот канал связи.

    Х.Р.: Между прочим... Мешают ли тебе власти, как это было в период правления Шамира?

    А.Т.: Нет, нет. Шамир трижды запрещал мне поездки на основании закона британского мандата. Рабин, по крайней мере, разрешает свободу выезда... для всех... право прежде всего...

    Х.Р.: Это доказательство того, что мы, хотя бы в этой области, лучше, чем прежнее правительство.

    А.Т.: Это точно. До свидания.

    Х.Р.: Позвони мне сразу же, как только вернешься.

     

    Ниже приводится содержание вопросов, которые передал нам Ахмед ат-Тиби:

    1 - Согласится ли ООП в принципе с положением о временном урегулировании как этапе, предшествующем окончательному урегулированию?

    2 - Согласится ли ООП с положением о том, что окончательный статус Иерусалима будет обсуждаться и решаться в рамках окончательного урегулирования?

    3 - Согласится ли ООП с положением о том, что ответственность за еврейские поселения в переходный период будет нести Израиль?

    4 - Согласится ли ООП с тем, что ответственность за всеобщую безопасность территорий в переходный период будет нести Израиль?

     

    Ниже следуют наши ответы на вопросы Хаима Рамона, которые были переданы Ахмеду ат-Тиби 26.7.1993.

    1 - О двух этапах: Мы согласны с наличием двух этапов: переходного и окончательного. Положения об окончательном урегулировании будут определены в соглашении о принципах, чтобы был сделан переход от одного этапа к другому. Эти положения будут касаться Иерусалима, беженцев, поселений, границ и других вопросов в соответствии с соглашением.

    2 - Об Иерусалиме: мы согласны с тем, чтобы его окончательный статус обсуждался при разработке окончательного урегулирования.

    В настоящее время: участие жителей Иерусалима в выборах с правом голосования и выдвижения кандидатур; учреждения Иерусалима должны иметь связь с властями переходного периода и контролироваться ими...

    3 - О поселениях: мы согласны с предложением о том, что окончательный статус поселений будет обсуждаться при разработке окончательного урегулирования.

    В настоящее время: они находятся в переходный период под контролем израильской армии. Учитывая чрезвычайную сложность вопроса о поселениях, будет разработано специальное соглашение о путях взаимодействия с поселениями во время переходного периода.

    4 - О безопасности: ответственность за внешнюю безопасность в переходный период возлагается на Израиль, а за внутреннюю безопасность - на палестинские власти. Будет сформирована комиссия по связям и координации, отвечающая за преодоление общих проблем и разногласий.

    5 - Мы считаем, что объявление и подписание соглашения о Декларации принципов должно происходить на хорошо организованной церемонии с участием руководства ООП и правительства Израиля.

     

    1 августа 1993 г. я получил от Ахмеда ат-Тиби письмо следующего содержания:

    "Как я вам сообщил вчера, ответ, в общем, был положительный и четкий. От нас не требовали изменений в тексте. Однако лидер поставил следующий вопрос: если мы добавим в этом месте, т.е. к вопросу о географическом пространстве, схему, будет ли это противоречить содержанию четырех пунктов?

    Лидер говорит, что Абу Мазен займет следующую позицию: географическое пространство будет распространяться на все оккупированные в 1967 г. территории, за исключением Иерусалима и поселений.

    Лидер говорит, что этот текст имеет определенное противоречие с ответами на четыре вопроса. Он хочет знать ваше предложение о том, как увязать вопрос о юрисдикции с двумя другими, т.е. об Иерусалиме и поселениях, чтобы избежать противоречия, о котором он говорит. Например: в географическое пространство будут включены территории Западного берега и сектора Газа, исключая Иерусалим (и здесь дается подробный разъяснительный ответ о Иерусалиме, а также о поселениях), или тогда дайте другое предложение, которое вы считаете правильным".

    Мы дали ответы на поставленные выше вопросы. И 18 августа 1993 г. Ат-Тиби прислал нам свое письмо с реакцией на наши ответы. В нем говорилось: "Приветствую вас... Ваши ответы нашли положительный отклик у лидера. Он попросил две недели, чтобы принять окончательное решение по пятому пункту (т.е. прямые переговоры). Он понял, что ответы неразрывно связаны с переговорами с ООП. Лидер попросил такой срок, чтобы принять впервые такое важное решение, учитывая кризис в коалиции, вызванный разногласиями с ШАС. Он боится, что может лишиться большинства в течение ближайших десяти дней.

    В свете этого, я придерживаюсь такого мнения, что на следующем раунде переговоров следует обсудить только протокол. Условия для успеха более чем благоприятные. Такого же мнения придерживается и третья персона после нашей третьей санкционированной встречи, состоявшейся вчера вечером".

     

    Попытки правительства Шамира

    воспрепятствовать тайным контактам с ООП

    Вечером 31 декабря 1989 г. Шамир объявил о решении удалить из правительства министра по науке Эзера Вейцмана. Это решение вступало в силу через 48 часов, т.е. днем во вторник 2 января 1990 г. Министра обвиняли в двух проступках:

    1 - установление контактов с высокопоставленным деятелем ООП.

    2 - направление своих представителей с письмами в адрес Арафата.

    Как сообщала газета "Гаарец", израильская разведка 31 декабря 1989 г. представила Шамиру доклад о письмах Ахмеда ат-Тиби. Шамира охватил гнев, когда он узнал, что письма Вейцмана Арафату в значительной степени повлияли на положительное решение ООП в отношении плана Бейкера, а также содействовали присоединению палестинцев из ООП к процессу мирного урегулирования.

    Случай с Вейцманом свидетельствовал, что он поддерживает прямые переговоры между Израилем и ООП. Он постоянно призывал Партию Труда выйти из правительства национального единства, чтобы придать новый импульс мирному процессу на Ближнем Востоке, находясь в оппозиции.

    Шамир считал, что сложились благоприятные условия, когда можно нанести серьезный удар по позициям Партии Труда, переживавшей трудные времена. Она находилась в состоянии раскола. Поэтому, если будут выборы, то ей нечего будет предложить избирателю, следовательно, поражение ей обеспечено. Если бы Партия Труда поддержала Вейцмана, то это означало бы, что она признает контакты с ООП законными. Но у партии, а точнее у Рабина и Переса, не хватало решительности сделать такой шаг в данный момент. Поэтому Шамир обвинял в предательстве всех, кто налаживал контакты с ООП. Таким образом он хотел укрепить свои позиции в глазах американцев и завоевать авторитет среди израильтян. Заставив Вейцмана уйти в отставку, Шамир заранее предупреждал Партию Труда и стремился взять под контроль настроения в израильском обществе. Он также хотел поставить американцев перед свершившейся реальностью, стремясь убедить их в укреплении своего влияния и дать им понять, что ему нет альтернативы и что Партия Труда будет вынуждена играть по правилам блока Ликуд.

    В то время существовала точка зрения, что Израиль переживает серьезный политический кризис. Поэтому было необходимо воспользоваться ситуацией и развернуть информационную кампанию в прессе с целью разъяснения палестинской мирной инициативы и намерений ООП начать диалог со всеми политическими силами Израиля о возможности проведения переговоров только в рамках международной конференции. Одновременно назрела необходимость провести дипломатические контакты на высоком уровне, направленные на противодействие сползанию Израиля на позиции диктата и самоизоляции и подавления сил, выступающих за мир путем диалога и переговоров.

    Мы должны были проявить осторожность, чтобы защищать не Вейцмана, обвиненного Шамиром в преступных связях с ООП, а все силы, осознавшие необходимость продвижения к миру и подвергшиеся за это со стороны Шамира обвинениям в предательстве.

    Вейцман неоднократно заявлял, что он готов встретиться с Арафатом, готов признать ООП, что он поддерживает достижение мирного урегулирования на основе уважения интересов и прав двух народов. Однако каждый раз отказывался от встречи, когда такой случай предоставлялся. Это объясняется тем, что он не хотел осложнений со своим правительством, учитывая и позицию Партии Труда, выступавшей против таких встреч. А блок Ликуд был готов не только осуждать эти контакты, но и судить каждого, кто осмеливался на них. Поэтому Вейцман считал, что если встреча состоится, то он потеряет пост министра, а он не хотел этого.

    И все же, когда Мосад узнала о встрече Вейцмана с Набилем Рамлави, разразился скандал, едва не приведший коалиционное правительство к отставке. Тогда договорились о компромиссе, в соответствии с которым Вейцман сохранял министерский портфель, но в течение полутора лет не мог участвовать в заседаниях мини-кабинета.

    После скандала, названного его именем, Вейцман совершил поездку в Советский Союз, о которой давно мечтал. Он просил нас организовать встречу с высокопоставленным деятелем. Его принял министр Эдуард Шеварднадзе, и он был доволен. Однако его радость была омрачена. Шеварднадзе сообщил ему о повышении уровня палестинского представительства до ранга посольства. Это дало повод Шамиру вновь обвинить его в сговоре, на этот раз с советским министром. Он подвергся резкой критике и за то, что отказался взять на встречу с Шеварднадзе исполняющего обязанности израильского консула в Москве, поскольку, якобы, не хотел, чтобы его слова дошли до правительства в Тель-Авиве.

    В интервью московской газете "Известия" Вейцман сказал: "То, что я сделал, это не ошибка, а как раз наоборот, я поступил правильно. Мои дела в будущем принесут пользу моей стране. Международная обстановка заставит правительство Израиля осознать, что время работает не на нас. Чем быстрее мы поймем это, тем быстрее сядем за стол переговоров. Одновременно мы должны найти в арабском мире людей, способных взять ответственность и начать переговоры с нами. Я уверен, что такие люди есть. Они представляют ООП, и с ними надо установить контакты".

    Последующие события подтвердили правильность слов Эзера Вейцмана. Израильское правительство блока Ликуд приняло участие в Мадридской конференции.

     

    [1] Депутат был членом Агудат Исраэль. Он получил указания не голосовать за правительство Переса от раввина Абрахама Вердигера, проживающего в Америке.

     

         

     Copyright © mylibrarytoshka05@gmail.com 
  • Психология
  • Все образование
  • Интернет-магазин
  • Кулинарная книга
  • Чат
  • Социология