Библиотека сайта
"Израиль - боль и судьба мира"
 
Главная
Война и жизнь Ариэля Шарона
Путь в Осло
От автора
Глава 7
Приложения
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Предисловия
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
У ИСТОКОВ ОСЛО
КТО УБИЛ Ицхака Рабина
Гостевая
 
  • Моя Казань
  • Портал развлечений

  • Глава 10

    ГЛАВА 10.
    РЕШАЮЩИЕ МГНОВЕНИЯ

     

    Семь часов в жизни и истории палестинского народа были записаны на пленку; семь часов диалога по телефону положили конец самому серьезному конфликту XX столетия, наметили первые шаги по пути, ведущему к свободе палестинского народа, определили черты будущего развития региона и осуществили то, его не смогли достичь в течение двенадцати месяцев участники бесполезных переговоров в Вашингтоне. Эти семь часов были ознаменованы заключением всеобъемлющего соглашения о начале периода автономии, включая вывод израильских войск из сектора Газа и района Иерихона.

    Обе стороны в Осло все еще обсуждали некоторые пункты соглашения. Часть из них отстаивалась нашей делегацией, часть - израильской. Мы думали, что никогда не сможем окончательно договориться и что соглашение никогда не станет реальностью.

    Однако, спустя немного времени, 17 августа 1993 г. Шимон Перес прибыл в Стокгольм и на основе ранее достигнутого соглашения встретился с норвежским министром иностранных дел Йоханом Йоргеном Хольстом, архитектором и крестным отцом палестино-израильских секретных переговоров, чья страна в течение почти девяти месяцев выступала в роли хозяина для их участников. Сейчас должна была наступить очередь Швеции. Оба министра обменялись точками зрения, и Хольст согласился связаться с Тунисом по телефону и озвучить сказанное израильским министром иностранных дел. Переса беспокоило заключение соглашения, так как он поставил в зависимость от него свою политическую репутацию и свое будущее в правительстве Рабина.

    Иными словами, начались переговоры между Стокгольмом, Тунисом и Тель-Авивом. В кабинете Арафата в Тунисе вокруг телефона собрались сам Арафат, Ясир Абд Раббо, Абу Аля, Хасан Асфур и я. На другом конце провода, в Стокгольме, были Шимон Перес, Йохан Хольст и Йоэль Зингер. В то же самое время Ицхак Рабин был у телефона в Тель-Авиве. Ури Савир находился у телефона в Иерусалиме. Разговор начался с обсуждения "горячих" пунктов и поправок, которые было необходимо внести, и точки зрения каждой из сторон в отношении них. Состоялось несколько телефонных разговоров. Затем было решено сгладить все расхождения и была назначена встреча в четверг, 19 августа 1993 г., в Осло, где обе стороны должны были приступить к окончательной разработке соглашения.

    Последний телефонный разговор закончился в пять часов утра следующего дня. Мы стояли и в растерянности смотрели друг на друга, не в состоянии поверить, что наступил финал. Мы не обменялись ни единым словом пока кто-то из нас не сказал, что нужно пригласить фотографа, чтобы обессмертить этот исторический момент. Но мы тут же поняли, что завершилась или почти завершилась всего лишь маленькая битва. За нею должно было последовать большое сражение. Как мы будем его вести? Как мы сможем добиться успеха в условиях более серьезного вызова? Добьемся ли мы победы?

    В кабинете Арафата мы собрались примерно в десять часов вечера предыдущего дня, 17 августа 1993 г. Мы собрались потому, что нам сказали, что Арафату позвонит из Швеции норвежский министр иностранных дел Хольст. Арафату было сообщено, что Хольст и израильский министр иностранных дел Перес ждут нас, чтобы начать диалог с ними и обсудить все еще остававшиеся разногласия. Это была историческая и, может быть, неповторимая возможность обеспечить прорыв.

    Хольст думал, что проблемы могут быть решены по телефону, поскольку Перес был рядом с ним, а в случае необходимости можно будет связаться с Рабином в Тель-Авиве, где он тогда находился. Таким образом, могла состояться конференция по телефону между израильтянами, палестинцами и норвежскими друзьями. Мы поняли, что наступил решающий момент. Эту возможность нельзя было упускать, тем более, что Шимон Перес выразил горячее желание рассмотреть все проблемы и достичь их разрешения до того, как в средствах массовой информации появятся сообщения о переговорах в Осло, что, конечно, нанесло бы по ним удар. Йохан Хольст и его помощники увидели в этом редкую возможность достичь желанного результата и, тем самым, обеспечить себе место в истории.

    Между Тунисом и Стокгольмом состоялось девять телефонных разговоров. Они длились семь часов. Такое же количество разговоров состоялось и между Стокгольмом и Тель-Авивом для консультаций с Ицхаком Рабином. Говоря кратко, спорные проблемы были разрешены следующим образом.

     

    1. Статья 1

    Расхождения по этой статье касались выполнения резолюций 242 и 338 Совета Безопасности с оговоркой израильтян о том, что это выполнение должно соответствовать тому, о чем обе стороны достигнут соглашения в ходе имеющих постоянный статус переговоров, и палестинской точке зрения о том, что все это, вне сомнения, должно быть зафиксировано в Декларации о принципах. Была принята палестинская точка зрения, и утвержденный текст статьи стал звучать следующим образом: "... переговоры об окончательном статусе приведут к выполнению резолюций 242 и 338, принятых Советом Безопасности, во всех их положениях".

     

    2. Статья пятая (параграф третий)

    Этот параграф относится к вопросам, которые должны были затронуть на переговорах, имеющих постоянный статус. Израильтяне не хотели фиксировать эти вопросы в Декларации о принципах, аргументируя это тем, что любая из сторон может поднять тот или иной вопрос на носящих постоянный статус переговорах. Палестинская же сторона настаивала на том, что эти вопросы должны быть специально обозначены в Декларации о принципах с тем, чтобы обе стороны могли обсудить их и найти для них решение в ходе дальнейших переговоров. По телефону было достигнуто соглашение о том, что эти вопросы будут обозначены в Декларации о принципах. Таким образом согласованный текст статьи предусматривал: "... принимается во внимание, что эти переговоры должны затрагивать следующие нерешенные вопросы - Иерусалим, беженцы, поселения, меры безопасности, границы, отношения и сотрудничество с другими соседями, равно как и другие проблемы, представляющий взаимный интерес'.

     

    3. Статья седьмая / параграф пятый

    Первоначально, израильское правительство согласилось с идеей роспуска гражданской администрации, но настаивало на сохранении института военных властей на оккупированных территориях. Это аргументировалось тем, что там существовали израильские поселения и находились израильские граждане. Тем не менее, мы настаивали, чтобы и гражданская, и военная администрации были ликвидированы в силу невозможности сосуществования двух властей - внутренней палестинской и израильской военной - на территории Западного берега и сектора Газа.

    После длительных телефонных дискуссий была согласована следующая формула: "После инаугурации Палестинского совета гражданская администрация будет распущена, а органы военного управления будут выведены".

    Абу Аля вел переговоры по телефону. Остальные же из нас следили за диалогом с помощью динамика, который позволял нам слышать то, что происходило на линии со Стокгольмом. Абу Аля излагал палестинскую точку зрения, затем, примерно на полчаса, воцарялась тишина Мы предполагали, что в это время шли консультации между Стокгольмом и Тель-Авивом.

    Была уже половина второго дня, а мы закончили только с тремя пунктами. Еще несколько требовали разъяснений. Кабинет, где мы сидели, был окутан клубами сигаретного дыма и заполнен ароматом арабского кофе. Кофейные чашки были разбросаны по всему столу, а пепельницы переполнены. Телефон должен зазвонить снова, и мы начнем обсуждение еще одного пункта.

     

    II. Приложение II (параграф четвертый)

    С момента достижения соглашения о выводе израильских войск из сектора Газа и района Иерихона мы пытались разрешить проблему контроля над коридорами перехода с территории автономии, а также Египта и Иордании. Израильтяне отказывались даже обсуждать эту проблему, считая, что контроль относится к вопросам внешней безопасности, за которую они продолжали нести ответственность в течение всего переходного периода. Более того, поскольку контроль над этими переходами (по сути дела, пограничными пунктами) являлся атрибутом суверенитета, то, по их мнению, было бы некорректно, если бы временная палестинская администрация, на которую были возложены только функции внутреннего самоуправления, осуществляла бы такого рода контроль. Мы, тем не менее, настаивали на том, чтобы найти компромиссную формулу между израильской и нашей позициями до тех пор, пока не была принята неопределенная, но приемлемая формула: "Упомянутое соглашение будет включать осуществление мер, направленных на координацию между обеими частями автономии, включая и коридоры переходов: а/ Газа-Египет, б/ Иерихон-Иордания".

    Состоялась длительная дискуссия по параграфу пятому того же Приложения, касавшемуся штаб-квартиры, откуда палестинское руководство будет осуществлять свою деятельность. Мы хотели, чтобы органы ООП располагались бы не только в секторе Газа и Иерихоне, но также и в других местах Западного берега. Это было важно, в частности, после проведения выборов в Палестинский совет. К счастью, компромисс был достигнут, и была принята следующая формулировка: "Штаб-квартиры властных структур и высших должностных лиц Палестинской администрации в соответствии с этим Приложением и статьей шестой Декларации о принципах будут расположены в секторе Газа и в районе Иерихона до начала церемонии формирования Совета".

    Оставались лишь мелочи. Было три с половиной часа утра, и мы хотели в течение часа достичь их приемлемого решения. Среди остававшихся вопросов были следующие.

    - Переговоры, имеющие постоянные статус. Мы приняли гибкую формулу, определив временные границы их начала и допуская сокращение их продолжительности. Таким образом, мы согласились с тем, что эти переговоры начнутся как можно раньше, но не позже, чем начало третьего года переходного периода (Статья пятая, параграф второй).

    - Мы пришли к соглашению о возможности иностранного присутствия (временные международные силы) для наблюдения за выводом израильских вооруженных сил из Газы и Иерихона. Против этого израильтяне ранее возражали.

    Когда телефонные переговоры с Хольстом и Пересом были завершены, а основные пункты, вызывавшие разногласия сторон, были согласованы, было решено провести встречу в Осло, чтобы парафировать Декларацию о принципах. Было уже пять часов утра 18 августа 1993 г. Я связался с нашим послом в Каире Саидом Камалем и попросил его прислать нашего официального консультанта по юридическим вопросам Тахера Шаша (с начала переговоров он находился вместе с палестинской делегацией в Вашингтоне) как можно скорее в Осло, чтобы он ознакомился с текстами и удостоверился в их правильности и точности до их подписания. Но Шаш ничего не знал о переговорах в Осло. Мы не могли заранее поставить его в известность о характере его миссии. Его попросили приехать в Осло, остановиться в гостинице "Плаза", где его должны были встретить и объяснить ему, что он должен делать. Его просили уехать в Осло из Каира, сделать это тайно и самому заказать билет. Соблюдение секретности его поездки было очень важно.

    Шаш сделал все так, как его просили. Он прибыл в Осло в пять часов вечера, в четверг, 19 августа 1993 г. Его встретил Абу Аля, вручивший ему текст Декларации о принципах и попросивший его просмотреть документ и высказать свое мнение. Шаш внимательно изучил текст и, спустя несколько часов, проинформировал Абу Аля, что это хороший документ без каких-либо недостатков. Затем он вернулся в Каир.

     

    ПОСЛЕДНЕЕ ЗАСЕДАНИЕ - 20 АВГУСТА 1993 г.

    /Минуты встреч/

    Между тем, наша делегация 18 августа 1993 г. вылетела из Туниса в Осло, чтобы парафировать соглашение. Это было сделано в два часа 20 августа 1993 г. А одиннадцать часов спустя, в три часа пополудни того же дня, состоялось последнее заседание, на котором присутствовали обе делегации, достигшие соглашения о своих будущих действиях. На заседании происходило следующее:

    "Ури Савир: Необходимость сохранять секретный характер происходящих переговоров вплоть до момента, пока они не станут открытыми. Это очень серьезный вопрос. Пока желательно поддерживать контакты, например, с Набилем Шаатом. Мы готовы продолжать посылать к нему людей, так как такие контакты являются хорошим прикрытием для переговоров.

    Абу Аля: Мы отдаем себе отчет в деликатном характере этого вопроса и разделяем ваше мнение. Мы даже хотели бы сохранить секретность этих переговоров для того, чтобы могли спокойно продолжать свою работу комиссии.

     

    Зингер: По поводу семи пунктов. Я знаю, что в вашем распоряжении текст по-арабски. А есть ли у вас английский текст?

     Абу Аля: Да, у нас есть неофициальный перевод.

     

    Зингер: Могли бы вы передать его нам ?

    Абу Аля: Будет лучше, если я просто зачитаю перевод (затем он медленно, чтобы записать его, читает).

     

    Зингер: Из дискуссии между вами, Савиром и Хиршфельдом я понял, что вы отказались выполнить наше требование о прекращении интифады, что вы не можете подтвердить, что она будет прекращена.

    Абу Аля: Интифада не может быть прекращена принятием решения. Посмотрите, что происходит в Египте. Государство принимает решения, но есть группы, работающие против этого. Таким образом, дело не в принятии решения. Мы должны вместе с вами работать непосредственно на местах, чтобы убедить наш народ, а не принимать решение, которое приведет к конфронтации между нами и нашим народом. Решение не будет служить делу мира, к которому мы стремимся. Видимо, вы обратили внимание на то, что в тексте, который я читал, содержатся ясные указания на безопасность и мир. Интифада - мирное сопротивление оккупации и несправедливости. Должны быть ликвидированы причины, приведшие к началу интифады.

     

    Зингер: Мы не уполномочены обсуждать сейчас текст или тезисы. Мы можем только размышлять. Есть ли определенная дата, когда интифада будет закончена.

    Абу Аля: Когда настанет реальный прогресс в углублении мирного процесса, народ сам изменит свое поведение. Но интифада не может закончиться на основе принятого решения. Интифада - это не каникулы.

     

    Зингер: Можно ли в Тунисе напечатать листовку, призывающую к окончанию интифады?

    Абу Аля: Нет, это невозможно. Интифада продолжается потому, что вызывающие ее причины продолжают сохраняться. Пока не будет явного прогресса здесь, она будет продолжаться.

     

    Ури Савир: Когда ООП станет представлять палестинский народ в глазах израильской общественности, тогда ее руководство должно будет нести ответственность за происходящее. Мы не просим вас о невозможном, о чем-то таком, что похоже на необходимость сказать народу: "Будьте счастливы!". Однако, ООП имеет влияние на народ. За распространяемыми в Газе и на Западном берегу листовками стоит ООП, и ООП дает указания. Мы нуждаемся сейчас в том, чтобы направить энергию народа к миру. Организация освобождения Палестины может это использовать. Мы знаем, что там есть ХАМАС, и мы не ожидаем, что ООП сможет все контролировать. Но для нее возможно опубликовать воззвание, целью которого станет трансформация усилий народа от насилия к производительному труду и миру.

    Абу Аля: Мы не можем просить наш народ прекратить интифаду. Я уже сказал, что ее причины все еще существуют. Мы должны строить будущее для наших детей, вытащить их из состояния войны, бедности, обеспечить их возможностью работы на оккупированных территориях. Сохранение оккупации и ужасающие условия жизни - вот что является причинами непрекращающейся интифады.

     

    Зингер: Разве ООП, ради позитивного развития собственного народа, не может использовать иные методы для того, чтобы прекратить интифаду? Право же, лучше обратиться к народу со словами о том, что трудиться лучше, чем бросать камни, что сотрудничество лучше, чем насилие?

    Абу Аля: В заявлении об этом не будет ни слова. В заявлении и Декларации говорится лишь о терроризме и упоминается безопасность, что мы поддерживаем. Нам нужно достичь прогресса здесь. Позвольте мне задать вам вопрос. Вы хотите видеть ООП сильной или слабой?

     

    Зингер и Савир: Мы хотим, чтобы она была сильной.

    Абу Аля: Хорошо, давайте достигнем соглашения о заявлении, которое будет содержать ваши гарантии. Когда будет достигнут прогресс здесь, мы сразу же попросим наш народ направить свои усилия в конструктивном направлении.

     

    Хиршфельд: Мы хотим сказать нашему народу со всей откровенностью, что Израиль ведет переговоры с ООП как лидером палестинского народа. Это означает, что ООП должна нести ответственность за происходящее.

    Савир: Мы хотим признать ООП. Это требует от ООП, чтобы она положительно воздействовала на израильское общественное мнение накануне признания. Другими словами, наша просьба, если она будет осуществлена, должна сломать барьер между израильской общественностью и ООП. Мы хотим изменить политику Израиля. И мы хотим, чтобы вы помогли нам это сделать. Во время церемонии парафирования Декларации Перес сказал: "Никто не хочет видеть конфликт продолжающимся. Мы должны стремиться к лучшему будущему наших детей и будущих поколений".

    Абу Аля: Вы хорошо знаете ООП. В ее политике произошли коренные изменения, и это серьезный сдвиг в сторону мира. Вы не должны перегружать ООП проблемами, которые ее ослабят. Принятием решения интифаду остановить невозможно. Вы знаете это. Прочитанный мною текст Декларации вполне удовлетворителен и отвечает вашим требованиям. Единственный путь к тому, чтобы остановить интифаду, и то известно вам, -- ликвидировать вызвавшие ее причины: - оккупацию, угнетение и экономическую стагнацию.

     

    Зингер: Можете ли вы сказать, что продолжение интифады не связано с Декларацией о принципах, относительно которой мы достигли соглашения?

    Абу Аля: Интифада - это не здание, которое можно разрушить. Но в Декларацию мы можем добавить слова о том, что мы, например, вступаем в новую фазу развития.

     

    Зингер: Интересно. Это хорошо, что сделали эту домашнюю заготовку. Мы - нет. Но что вы могли бы добавить в Декларацию?

    Абу Аля: Например, указание на то, что мы вступаем в новый период взаимоотношений, экономического развития и кооперации. Что-то в этом роде. Не в ваших и не в наших интересах требовать прекращения интифады. Давайте не будем загонять самих себя в угол.

     

    Зингер: Ваши слова произвели на меня большое впечатление. В них содержатся выражения, которые могут быть упомянуты в Декларации. Документ о Декларации о принципах полон выражений, означающих "мир и сотрудничество". Почему же ООП не может сказать еще и "прекратите интифаду"?

    Абу Аля: Декларация о принципах - это фундаментальный шаг к миру, который отражает изменения в политике ООП. Вполне достаточно уже имеющихся документов.

     

    Зингер: Я прошу вас понять наше требование. Вы уже упомянули терроризм в заявлении, сделанном вами в Каире, а также в другом, сделанном в Женеве. Не могли бы вы повторить это положение в Декларации?

    Абу Аля: Наша позиция в отношении терроризма не изменилась. Текст Декларации ясен и содержит то, что вы уже упомянули.

     

    Зингер: Вы сказали Ури Савиру о проекте другого заявления, который включает пункты по поднятым здесь проблемам и вопросам. Могу ли я получить копию этого проекта?

    Абу Аля: Я зачитаю его (читает медленно, чтобы было можно записать текст). Это идеи и размышления нашей стороны. Я надеюсь, что вы осознаете, что вам нужен не только лист бумаги и не давление на ООП. Вы нуждаетесь в сильной ООП. Реальная проверка намерений состоит в сотрудничестве между нами и в претворении в жизнь Декларации о принципах. Каждый из нас может совершить ошибку, но мы должны координировать свои действия. Я предлагаю, чтобы Абу Мазен и Перес встретились и согласовали бы текст, потому что есть вопросы, на которые я не могу ответить. Затем могла бы состояться встреча и с Арафатом.

     

    Зингер: Перес не будет заниматься обработкой проекта текста. Это работа экспертов. В любом случае, мы все еще работаем над ним.

    Савир: В наших интересах усиливать и поддерживать ООП. Есть много других вещей, которые мы могли бы сделать. Речь может идти об упрочении наших отношений с Европой, установлении отношений с Америкой, создании комиссии по вопросам экономики и в других областях. Но для этого необходимо, чтобы Перес убедился в том, что ООП изменилась и стала действительным партнером в мирном процессе. Я понял сейчас, что вы готовы выступить с заявлением. О его содержании я сообщу Рабину и Пересу. Я должен вам сообщить, что мы не ожидаем каких-либо изменений в составе нашей делегации, участвующей в обсуждении вопроса о Декларации. О развитии событий мы будем вас информировать.

    Абу Аля: Мы поняли друг друга и ждем вашего ответа.

     

    Савир: Встреча Переса и Абу Мазена не будет встречей для проведения переговоров. На ней будут приниматься решения. Было бы лучше, если и в этом случае мы будем следить за развитием событий, как мы это делали в отношении документа Декларации о принципах. Считаю, что следовало бы и в дальнейшем использовать Осло как канал для ведения переговоров.

    Зингер: Предположим, что руководство Организации освобождения Палестины возвращается в Газу. Будет ли Арафат, например, председателем Совета или же он, не являясь председателем Совета, будет, по сути дела, руководить делами?

    Абу Аля: Я не думаю, что он будет председателем Совета. Он сам определит свою роль. Но он останется необходимой инстанцией при организации любых действий.

     

    Зингер: Будет ли ООП правительством? Будете ли вы, например, отвечать за финансы?

    Абу Аля: Я даже самому себе не задаю этого вопроса. Конечно, ООП будет руководить делами. Но как? Точно не знаю. Если у вас есть соображения по этому поводу, то, пожалуйста, поставьте меня о них в известность.

     

    Зингер: Может существовать специальный орган, отвечающий за проведение действий, связанных с тем, о чем говорится в Декларации о принципах. Но у Организации более широкая сфера ответственности, включая и внешние отношения. Это означает, что могут существовать два органа. Но это все лишь идеи.

    Абу Аля: Сфера ответственности ООП гораздо шире, чем сфера ответственности упоминаемого в Декларации о принципах Палестинского совета. Мы предлагаем, например, - это то же всего лишь идеи, - собрать Палестинский национальный совет в Газе с тем, чтобы решения Совета были бы скоординированы с положениями Декларации о принципах.

     

    Ури Савир: Мы знаем, что руководить и властвовать будет Арафат. Но в Газу невозможно переместить все органы, присущие государству. У Организации существуют все органы государства. Может быть, у Арафата будет центр в Газе и другой центр за рубежом, чтобы не смешивать переходный и окончательный этапы. Впрочем, это всего лишь мои размышления.

    Зингер: Мы должны вместе над этим подумать.

     

    Ури Савир: Я не задаю никому вопроса о повестке дня и о проблеме созыва Палестинского национального совета. Я думаю, что это не легкий вопрос.

    Абу Аля: Если Организация освобождения Палестины будет в Газе, то это значительно облегчит выполнение того, о чем мы договорились в Декларации о принципах.

     

    Ури Савир: Существует еще много вопросов, над которыми нам всем стоило бы подумать вместе".

     

          

     Copyright © mylibrarytoshka05@gmail.com 
  • Охота и рыбалка
  • Игры
  • Юмор
  • История
  • Маркет
  • Эротика