Библиотека сайта
"Израиль - боль и судьба мира"
 
Главная
Война и жизнь Ариэля Шарона
Путь в Осло
От автора
Глава 7
Приложения
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Предисловия
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
У ИСТОКОВ ОСЛО
КТО УБИЛ Ицхака Рабина
Гостевая
 
  • Моя Казань
  • Портал развлечений

  • Глава 13

    ГЛАВА 13.
    НЕОЖИДАННОСТЬ

     

    В два с половиной часа утра в пятницу 20.08.1993 г. была парафирована Декларация о принципах. Но прежде, чем израильские газеты опубликуют тексты соглашения, четыре приложения к нему и согласованный протокол, мы должны были встретиться с палестинским руководством и членами делегации, отправлявшейся в Вашингтон для возобновления одиннадцатого раунда проходивших там переговоров.

    Еще до того, как операция была раскрыта, состоялись пленумы Исполкома и палестинского руководства. Я опасался вынесения документов на повестку дня Исполкома, считая, что сведения о них могут преждевременно просочиться. Некоторые члены Исполкома не удержались бы от того, чтобы опубликовать всю полученную информацию в арабских газетах.

    Для этого я прибег к хитрости, чтобы избавиться от необходимости говорить. Я отправился к Джамалю ас-Саурани, секретарю Исполкома, и спросил его, может ли он гарантировать сохранение секретности той информации, которую я собираюсь сообщить в своем выступлении. Я подчеркнул, что эта информации крайне важна и совершенно секретна. Ас-Саурани ответил мне, что гарантировать этого он не может. Это-то и дало мне оправдание для отказа от выступления. Сохранить молчание мне помогло также и то, что на следующий день иорданские газеты напечатали сообщения о вопросах, обсуждавшихся Исполкомом прошлой ночью. По сути, это был детальный протокол заседания. Сообщалось даже о том, чего на самом деле не было.

    Заседания Исполкома проходили, а я не раскрывал рта, не говорил ни слова о соглашении. Но я переговорил с некоторыми членами Исполкома, которым доверял и которые могли хранить тайну, познакомив их с Декларацией о принципах. Вопрос касался получения их поддержки, когда документ будет официально вынесен на обсуждение пленума Исполкома.

    Сразу же после окончания заседаний пленума Исполкома я попросил о встрече находившихся в Тунисе членов ЦК для того, чтобы сообщить им о сути и деталях Декларации. Мне не хотелось, чтобы ситуация все больше и больше осложнялась. Равным образом мне не хотелось оказаться под прицелом двух палестинских органов руководства. Я хорошо знаю палестинских руководителей. Даже если у них и не будет возражений против Декларации, они все равно будут возражать против нее только потому, что им о ней ничего не было известно или их не поставили о ней в известность. Все они считают себя равными членами руководящих органов, равными с точки зрения возложенной на них ответственности, а поэтому должны быть равными и с точки зрения информированности. Человеческая природа заставляет многих делать вид, будто бы им известны сокровенные тайны происходящего вокруг них. Кроме того, каждый, кто знает какую-либо тайну, непременно поделится ею со своими друзьями, приближенными, знакомыми и родственниками. Это делается для того, чтобы продемонстрировать им собственную осведомленность. Разумеется, знакомя других с этой тайной, человек потребует от них, чтобы они никому о ней не говорили. Но все эти люди сделают наоборот, потребовав уже от других, чтобы они ничего никому не говорили. Каждый вокруг будет все знать, Через день и даже меньше тайна доходит до ушей газетчиков. И все разрушается.

    Проблема тайны - это обоюдоострый меч. С одной стороны, секретность полезна для ведения переговоров, но с другой - это слабое место людей, ведущих эти переговоры. Эти люди находятся под лупой, которая увеличивая главную тему, захватывает и их личные качества.

    Учитывая сложность создававшейся ситуации, мы обратились к Исполкому ООП и ЦК движения ФАТХ с объяснением содержания соглашения. Естественно, что на нас обрушилась волна критики, связанная с тем, что члены обоих руководящих органов не были знакомы с ходом переговоров. С большим трудом нам удалось убедить членов и того, и другого органа перейти от необходимости ознакомления с документом к другим вопросам, касающимся обсуждения соглашения. Тем не менее, личные обиды продолжали довлеть над позицией некоторых коллег. Однако, подавляющее большинство и членов Исполкома, и членов ЦК одобрило соглашение, считая, что то, чего нам удалось добиться, представляет собой достижение, реализация которого была бы невозможна без использования канала контактов через Осло.

    Наиболее серьезной трудностью для нас была необходимость ознакомить с документом делегацию, прибывшую для получения инструкций в связи с одиннадцатым раундом переговоров, и выработать отношение к американскому документу, представленному в конце десятого раунда. Ради этого документа регион посетил Деннис Росс, а вслед за ним туда приехал и госсекретарь Кристофер. Целью этих поездок было стремление американской делегации активизировать дипломатические усилия и оказать давление на заинтересованные стороны, чтобы заставить их принять формулу, способную стать основой для Декларации о принципах, по поводу которой обе стороны должны были провести переговоры.

    Когда делегация прибыла в Тунис накануне открытия одиннадцатого раунда для получения инструкций и проведения обычных консультаций с руководством, возникла необходимость контактов с ней, чтобы сообщить ее членам о достигнутом и за несколько дней до этого парафированном в Осло соглашении. Сообщение о соглашении было для делегации огромной неожиданностью. Ее члены не верили собственным ушам. Кто-то был согласен с этим документом, кто-то выступил против него. Но члены делегации смогли оправиться от шока и познакомились с деталями, одобрив достигнутое нами и признав, что ничего подобного в Вашингтоне не удалось бы достигнуть.

    Американцы, когда их вновь поставили в известность о происшедшем, снова не приняли это сообщение всерьез. Они отнеслись к нему, по сути дела, с безразличием. Более того, американцы, кажется, напрочь забыли о том, что о проходящих переговорах им сообщали и раньше.  Когда Кристофер в конце июня 1993 г. прибыл в Израиль, и израильтяне вновь сообщили ему о том, что они говорили ему раньше, он сказал: "Эти встречи отражают лишь степень оптимизма Переса и Абу Мазена. У них не будет никаких результатов".

     

    ВЗАИМНОЕ ПРИЗНАНИЕ

    Девять месяцев переговоров в Осло между Организацией и Израилем были достаточным сроком для того, чтобы убедить израильтян, что прямые переговоры с руководством ООП значительно лучше, чем переговоры через делегацию, не обладающую достаточными полномочиями для самостоятельного действия. Кроме того, наша делегация в Осло продемонстрировала высокую степень ответственности в отношении договоренностей по всем обсуждавшимся вопросам. Наряду с этим, наша делегация проявила серьезное отношение к вопросу сохранения секретного характера переговоров. Тем более, что в израильскую прессу просочилось достаточно много информации о развивавшемся процессе. Палестинская же сторона постоянно опровергала появлявшуюся информацию, заявляя о том, что переговоры ни в коей мере не ведутся.

    Проявленная нашей делегацией высокая степень ответственности заставила израильтян прийти к мнению о необходимости перехода на иной уровень оценок. Речь шла о том, чтобы отказаться от точки зрения, согласно которой Организация была орудием терроризма, к точке зрения, в соответствии с которой она становилась партнером в переговорах, а затем к ее признанию. Если Декларация о принципах была важным событием, то событием большей важности выступало взаимное признание. Оба исторических противника завершали противостояние и садились рядом, признавая существование друг друга.

    В политическом отношении для нас, палестинцев, развитие событий в этом направлении не было трудным. В 1988 г. Палестинский национальный совет принял палестинскую инициативу, в которой было четко выражено стремление признать Израиль. Конечно, психологически и морально для многих это было крайне сложно сделать. Но для Израиля вопрос был еще более трудным. Израильтяне категорически отвергали возможность признания Организации Освобождения Палестины. Они отвергали сам факт существования палестинского народа. Эта идея была унаследована ими с того момента, когда в начале нынешнего столетия Теодор Герцль посетил Палестину и заявил о том, что "земля без народа должна принадлежать народу без земли". Эта идея стала базовой для последующей выработки позиции любой израильской политической силы, как, впрочем, и любой международной силы. Следует отметить, что ни декларация Бальфура, ни принятый Лигой Наций мандат, дававший Великобритании право на управление Палестиной, ни в коей мере не касались вопроса о существовании палестинского народа. Если о нем и говорили, то речь шла ( в декларации Бальфура) об "иных общинах, живущих на территории Палестины".

    Конечно, признание в морально-психологическом плане было для нас трудным. Но в плане политическом эти трудности не возникали. Для израильтян же это было трудно с обеих точек зрения. Однако, в процессе развития политического процесса, участниками которого были обе стороны, было необходимо идти на переоценку ценностей.

    Йоэль Зингер, глава израильской делегации на переговорах в Осло, говорил: "Признание Организации Освобождения Палестины заставляет нас выдвигать ряд условий и требований. Вы должны их удовлетворить, если вы этого хотите". Абу Аля возразил ему: "Наша Организация открыто смотрит на эту проблему. Мы стремимся к серьезному совместному обсуждению этого вопроса. Иными словами, мы стремимся к вашему согласию на то, чтобы этот вопрос изучить".

     

    Израильская делегация представила следующие вопросы для обсуждения:

    1. Признание права Израиля на мирное и безопасное существование.

    2. Принятие резолюций 242 и 338.

    3. Согласие с принципом переговоров по поводу переходного и окончательного этапов. Переговоры, как единственный путь к достижению политического урегулирования.

    4. Искоренение терроризма.

    5. Отказ от любых форм насилия и террора.

    6. Отмена статей Палестинской национальной хартии, противоречащих праву Израиля на существование или противоречащих данным вопросам.

    7. Ясир Арафат как глава Организации Освобождения готов к встрече с любым израильским лидером.

     

    Мы с глубоким вниманием изучили эти предложения. Наш подход к ним был абсолютно серьезным. Это определялось тем, что мы действительно стремились к взаимному признанию, которое ликвидировало бы все препятствия, сохранявшиеся на пути прямых переговоров между обеими сторонами. Суть вопроса заключалась в том, что мы на самом деле стремились разъяснить, что палестинская делегация представляет Организацию, что она назначена ООП, которая руководит и направляет все стороны ее деятельности, являясь, в конечном итоге, первой и последней инстанцией, к которой обращается делегация. Но, несмотря на все предпринимавшиеся нами в этом направлении попытки, правительство Израиля отказывалось признать Организацию, квалифицируя ее как террористическую, стремящуюся действовать в интересах разрушения Государства Израиль.

    Израильтяне стремились категорически опровергнуть в глазах всех, что они ведут переговоры с Ясиром Арафатом, президентом Государства Палестина, которое признано более, чем ста государствами мира. Они утверждали, что имеют дело только с Организацией. Они упорно настаивали на отмене всех статей Палестинской национальной хартии, которые отрицали законность существования Израиля. Но, в то же время, они требовали немедленного прекращения интифады. Другие же выдвигавшиеся ими вопросы также не были новыми для ООП, которая не раз и в официальной форме заявляла, что придерживается соответствующих положений, хотя Израиль и не брал на себя каких-либо обязательств. Иными словами, мы считали, что, если нам придется еще раз заявить о необходимых обязательствах, то это ничему не повредит.

    Мы стремились к тому, чтобы предлагавшееся нами признание Израиля не включало бы в себя категоричное подтверждение того, что мы решили отменить те статьи Национальной хартии, которые противоречили законности существования Израиля. Их отмена была исключительной прерогативой Палестинского национального совета, что и следовало четко сказать противоположной стороне. Кроме того, нам было трудно психологически и с точки зрения наших отношений с народом принять предложение о прекращении интифады. Принять идею прекращения восстания в условиях сохранения оккупации для нас было невозможно, тем более, что соглашение все еще не было официально подписано. В силу этого, мы договорились о том, что будет парафировано письменное обязательство, которое будет направлено министру иностранных дел Норвегии, о том, что после подписания соглашения Арафат в одном из своих публичных выступлений обратится к народу с призывом к спокойствию и переходу к мирному созиданию. Этот призыв будет, по сути дела, обращением к народу о прекращении интифады.

    Переговоры о взаимном признании заняли более десяти дней. Речь шла не об определенных пунктах соглашения по этому поводу, но о выборе выражений и слов, чем были озабочены обе стороны. Диалог по этому вопросу шел, в основном, через норвежского министра. Последняя встреча состоялась в Париже, где была достигнута окончательная договоренность о формуле трех писем - письме о признании с нашей стороны, письме о признании со стороны израильского правительства и третьем письме от Ясира Арафата министру иностранных дел Норвегии по вопросу об интифаде.

    Все эти документы были подписаны в половине двенадцатого вечера в четверг, 09.09.1993 г. Это произошло через полчаса после того, как завершился пленум Исполкома ООП, где были приняты и заверены эти письма.

     

    Многим в Исполкоме ООП и в ЦК движения ФАТХ никогда не приходило в голову, что когда-нибудь мы сможем прийти к этому соглашению. Некоторые из членов этих двух органов говорили, что достаточно добиться упоминания в Декларации о принципах "палестинского народа", остальное же - неважно. Другие заявляли, что нам было бы достаточно того, что Газа и Иерихон переходят под управление ООП. Третьи считали, что подписание этой Декларации Организацией Освобождения Палестины будет "историческим свершением". Четвертые же, прочитав Декларацию, говорили: "Это больше, чем то, к чему мы стремились". Самое странное заключалось в том, что все эти люди, когда мы объяснили им, что соглашение правдиво, что в нем нет недомолвок или умолчаний, отошли от своих слов и заявили о своей, ничем не обоснованной, оппозиции соглашению.

    Все они считали невозможным достижение соглашения, и уже поэтому высказывали в отношении него оговорки. Эти люди считали, что соглашение невозможно реализовать, и именно поэтому они выступили против него. Им казалось, что таким образом им удастся сохранить в глазах народа собственный образ незапятнанным, поскольку они всегда занимали подобную позицию. В конце концов, эти люди ничего не теряли. Некоторые из них рассматривали свою оппозицию соглашению как выражение сугубо собственной позиции, говоря, что они были далеки от переговоров или были отстранены от их ведения. Если они были далеки от них, то именно поэтому они и выступают против того, что делали другие. В рядах оппозиционеров была действительно любопытная группировка. Ее члены заявляли, что мы не можем претворить соглашение. Мы не можем этого сделать, поскольку не существует достаточных экономических, административных и технических предпосылок для этого. Для них это было достаточным поводом для того, чтобы выступить против соглашения. Но, в целом, соглашение рассматривалось как историческое событие, требующее высокого уровня ответственности, отказа от личных пристрастий. Большинство палестинского руководства смотрело на соглашение через призму интересов будущего, народа и родины, поднимаясь над узостью и ограниченностью личных точек зрения и проявляя высокий уровень ответственности.

    Быть руководителем - это не только иметь высокий пост и привилегии. Это, прежде всего, мужество, понимание чаяний народа, стремление созидать будущее и служение идеалу, требующее огромной самоотверженности. Быть руководителем - это не сохранение существующего положения, не забота о собственной позиции или работа в комфортабельном офисе, далеком от подлинной жизни.

     

    Американская администрация заявила о том, что подписание Декларации о принципах состоится 13.09.1993 г. Ею же было объявлено, что документ с израильской стороны будет подписан министром иностранных дел Шимоном Пересом. Мы же, как это у нас водится, не решили, кто войдет в состав нашей делегации и кто подпишет соглашение. Хотя было естественным предполагать, что с палестинской стороны соглашение подпишет Фарук Каддуми, наш министр иностранных дел. Но господин Каддуми заявил о своем неприятии договора и отказался ехать в Вашингтон. Тут о своем желании присутствовать на церемонии заявил Абу Аммар, что требовало, чтобы там присутствовал также и Рабин. Складывавшаяся ситуация потребовала срочных и детальных сорокавосьмичасовых переговоров накануне назначенного срока подписания. В конце концов, приглашения на церемонию были направлены и Арафату, и Рабину. Мне было поручено подписание соглашения от имени Организации Освобождения Палестины. У меня были некоторые оговорки в отношении поездки, но многие предприняли необходимые усилия для того, чтобы они были сняты. Я подчинился решению, хотя и думал, что мне удастся этого избежать, но безуспешно. Таким образом, я оказался на борту самолета марокканского короля вместе с нашей делегацией, отправившейся 12.09.1993 г. в Вашингтон.

    Проведенные нами в Вашингтоне сорок восемь часов были заполнены различными встречами, контактами и официальными мероприятиями. На некоторых из них стоит остановиться, говоря об этой исторической поездке.

     

    В момент подписания Декларации о принципах, ООП и Израиль еще не достигли взаимного признания. В силу этого, в преамбуле соглашения отмечалось, что палестинская делегация выступает в рамках совместной Иордана-палестинской делегации. Это было естественно, тем более, что переговоры в Вашингтоне проходили на основе этой формулы. Но после подписания соглашения о взаимном признании стало необходимым скорректировать преамбулу и изменить название подписывающей палестинской стороны с тем, чтобы это было соглашение между правительством Израиля и Организацией и чтобы оно было подписано от имени Организации. Когда мы прибыли в Вашингтон, этот вопрос еще не был решен. Нам казалось, что по существу решение не потребует много времени, что корректировка будет произведена автоматически без предварительных просьб или проведения дополнительных переговоров. Мы заметили, тем не менее, что находящаяся в Вашингтоне делегация ничего не предпринимает для того, чтобы внести необходимые изменения. Делегация ожидала нашего приезда и считала, что мы выступим с инициативой контактов с израильтянами, американцами и норвежцами. Мы чувствовали, что израильтяне не хотят чего-либо менять под предлогом нехватки времени. Они заявляли, что уже находящиеся в Белом доме готовые документы не могут подвергаться правке, что они уже готовы для подписания.

     

    В последние минуты, предшествовавшие церемонии подписания в Вашингтоне Аль-Фахум, член находившейся там палестинской делегации, записал следующее:

    "Понедельник 13.09.1993 г. В шесть часов утра со мной связался один из членов израильской делегации, представившийся как помощник Шимона Переса. Он попросил переговорить с Абу Мазеном о том, чтобы назначить встречу между ним и Пересом на шесть часов вечера того же дня. В то же самое время Абу Аммар из своего номера в гостинице разбудил Ахмеда ат-Тиби и попросил его связаться с Пересом по вопросу об изменении первого параграфа соглашения, где говорилось, что речь идет "о соглашении - Декларации о принципах между палестинской частью иордано-палестинской делегации и израильской делегацией". Изменить этот параграф было необходимо так, чтобы в нем говорилось о "делегации Организации Освобождения Палестины и делегации правительства Израиля".

    Ахмед ат-Тиби получил полуотрицательный, полуположительный ответ. Рабин согласился с тем, что Организация Освобождения Палестины будет упомянута как сторона, подписывающая соглашение, в конце страниц. Ат-Тиби поставил об этом в известность палестинское руководство. Абу Аммар заявил ему, что этого недостаточно, заявив, что он вновь должен отправиться к Пересу и Рабину. Абу Аммар разбудил Ат-Тиби, заявив ему: "Мы не подпишем это соглашение, так как в нем не содержится упоминания об Организации Освобождения Палестины". Арафат требовал, чтобы Ат-Тиби связался с Ицхаком Рабином, Шимоном Пересом и находившимся в Тель-Авиве Хаимом Рамоном.

    Примерно в восемь часов Хасан Асфур, Мухаммед Абу Куш и Ахмед ат-Тиби были отправлены на встречу с израильской делегацией. Все трое вернулись, не добившись какого-либо результата. В ходе встречи Ат-Тиби пригрозил Пересу, заявив, что палестинская делегация и Ясир Арафат не прибудут в Белый дом. Абу Аммар потребовал от всех членов делегации не покидать гостиницу и не отправляться в Белый дом, если не будет изменен необходимый параграф.

    В восемь часов сорок пять минут все члены палестинской делегации собрались в резиденции Абу Аммара для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. В девять часов утра Абу Аммар принял Джеймса Бейкера и проинформировал его о развитии событий. Когда Бейкер спросил: "Когда же будет подписано соглашение?", Арафат ответил: "В одиннадцать часов". Бейкер заметил ему тогда: "Если так, то израильтяне согласятся с внесением изменений в десять часов пятьдесят восемь минут".

    Время приближалось к 9.35. Тут вмешалась Ханан Ашрауи и заявила: "Мы опаздываем. У палестинской делегации едва хватит времени для того, чтобы добраться до Белого дома и занять места на церемонии подписания". Ханан Ашрауи и Набиль Шаат провели очень напряженные контакты с Россом, Миллером и Джереджаном. Целью этих контактов была корректировка документа. Однако ответом им было - "нет".

    Абу Аммар попросил членов делегации отправиться в Белый дом. Сам он остался в гостинице вместе с Абу Мазеном и мной. В последний раз Абу Аммар отправил Ахмеда ат-Тиби в резиденцию израильской делегации для того, чтобы сообщить им о том, что подписания не будет, если в текст первого параграфа соглашения не будет внесено название - "Организация Освобождения Палестины". Около десяти часов Абу Мазен задал вопрос: "Что же мы будем делать, если текст не будет изменен?". "Мы не подпишем соглашения", - ответил Абу Аммар.

    В 10.10 зазвонил телефон. На другом конце провода был Ат-Тиби, который сообщил Абу Аммару, что Перес согласился заменить слова "палестинская делегация" словами "группа Организации Освобождения Палестины в составе совместной иордано-палестинской делегации". Абу Аммар согласился с этим изменением.

    В 10.15 мы выехали в Белый дом. Кортеж прибыл туда примерно в половине одиннадцатого. Абу Аммара и Абу Мазена провели во внутренний зал Белого дома, где находились президент Клинтон, Рабин, Перес и двое помощников. В сопровождении сотрудника протокольного отдела я направился на лужайку, где должно было происходить подписание. Мое кресло было поставлено рядом с помостом, на котором стоял стол для подписания.

    Я попросил встречи с американским юридическим советником или ответственным за протокол подписания, чтобы взглянуть в последний раз на тексты соглашения, которое было необходимо подписать. Американский советник стал объяснять мне сценарий подписания, но я настаивал на том, чтобы увидеть тексты договора с тем, чтобы убедиться, что в него было внесено согласованное изменение. Увидев тексты соглашения, я понял, что в него не было внесено никаких изменений. Более того, я обнаружил, что последний параграф составлен следующим образом:

    "Шимон Перес: от правительства Израиля.

    Махмуд Аббас: от палестинской делегации".

    В тексте соглашения ООП ни разу не упоминалась.

    Я немедленно поставил об этом в известность американского советника, заявив ему, что получил строгие инструкции не передавать соглашение Абу Мазену, если в него не внесены необходимые изменения. Я потребовал от него немедленно переговорить с Пересом, находившимся внутри Белого дома, и получить от него разъяснения.

    Американский юридический советник поспешил внутрь Белого дома для совещания с Пересом. Я же подошел к первому ряду присутствовавших и попросил Ханан Ашрауи вместе со мной решить возникшую проблему. Когда американский советник вернулся, я попросил его говорить в присутствии Ханан. Он сказал, что Перес подтвердил свою готовность внести изменения и что Абу Мазен в момент подписания может своей рукой изменить слова "палестинская делегация", вычеркнуть их и вставить вместо них слова "Организация Освобождения Палестины". Тогда Ханан потребовала, чтобы Абу Мазен подписывал соглашение до Переса для того, чтобы исправление было принято и юридически утверждено. Американский советник заявил, что протокол предусматривает, что первым подписывает Перес. Ханан вернулась на свое место, посоветовав мне проявить настойчивость.

    Я потребовал у американского советника перепечатать последнюю страницу заново. Он действительно поспешил в типографскую службу, расположенную внутри Белого дома, для того, чтобы внести исправления во все четыре копии соглашения. Назад он вернулся с израильским юридическим советником Йоэлем Зингером. Новые страницы были приложены к тексту соглашения. Затем я потребовал перечеркнуть неисправленную последнюю страницу каждого экземпляра. Это было сделано.

    Первая же страница была исправлена от руки. Слова "палестинская делегация" были заменены на "группа Организации Освобождения Палестины в иордано-палестинской совместной делегации". Израильский советник подписал это исправление нашими инициалами.

    Около десяти минут двенадцатого началась церемония подписания. Опоздание составило только десять минут. Но все было сделано так, как мы этого хотели".

     

    В Белом доме нас принимали президент Клинтон с супругой Хилари, а также экс-президент Джордж Буш, экс-президент Джимми Картер с супругой, вице-президент Гор и другие. Среди присутствовавших был министр иностранных дел Норвегии - настоящая звезда церемонии, человек, лично содействовавший доведению соглашения до подписания. Затем в зал вошли Ицхак Рабин с супругой и Шимон Перес. Они стояли довольно далеко от нас. Президент Клинтон и остальные видные американцы стали перемещаться между нами для того, чтобы "убить" остававшиеся до начала церемонии полчаса. Все подчеркивали значимость усилий заинтересованных сторон, которые смогли заключить соглашение в обстановке строжайшей секретности. Завеса тайны над переговорами, продолжавшимися полных девять месяцев, не позволила узнать о них не только журналистам, но и разведкам великих держав. Все говорили о возможностях претворения соглашения, необходимости придерживаться его текстов, деятельности по решению экономических и социальных проблем, которые возникнут в момент реализации договоренностей. Клинтон совершенно ясно заявил о том, что Америка выполнит свои обязательства по экономической помощи. Он коснулся также и вопроса организации переговоров. По его словам, если бы переговоры проходили только в Вашингтоне, то они не могли бы быть успешными. Они тогда проходили бы на глазах у всего мира, средства массовой информации концентрировали бы на них всеобщее внимание, а члены делегаций обеих сторон способствовали бы такому вниманию, делая заявления обо всем перед журналистами. Таким образом, за столом переговоров постоянно возникала бы ситуация, когда записывалось бы все, что говорилось. Иными словами, говорить откровенно не представлялось бы возможным. За каждое сказанное слово пришлось бы нести ответственность перед руководством, ответственными лицами и народом. В Вашингтоне переговоры происходили бы как бы на улице. В Осло же стороны могли абсолютно свободно выражать свои мысли, что и позволило им прийти за рекордно короткий срок к поразительным результатам.

    Высказывания президента Клинтона слышал и норвежский министр, который стал еще больше ощущать свою значимость. Ведь он и его страна оказали теплый прием участникам переговоров и содействовали их успешному завершению. Я был поражен тем, как откровенно говорит глава самой могучей державы мира, как он оказывает честь своим гостям, не считая зазорным столь ясно говорить о переговорах, первым коспонсором которых он является, хотя его-то и не поставили в известность о деталях процесса. В конечном итоге, он смог поставить результаты переговоров на службу интересам его страны.

    В честь израильской и палестинской делегаций Уоррен Кристофер пригласил нас на обед, где присутствовали все бывшие госсекретари США, некоторые министры иностранных дел арабских и зарубежных стран, которые были на церемонии подписания. На обеде присутствовали также ответственные сотрудники госдепартамента США. Среди присутствовавших находился Генри Киссинджер, автор теории "поэтапной дипломатии", госсекретарь США в эпоху Никсона и Джеральда Форда. От имени палестинской делегации к присутствующим обратился Ясир Абд Раббо, а от имени израильской - заместитель министра иностранных дел Израиля Йосси  Бейлин. Он сказал: "Я был и остаюсь противником создания независимого палестинского государства. Но это соглашение, подписание которого мы сегодня отмечаем, сделало возникновение этого государства фактом, который более невозможно игнорировать". Я повернулся к Йосси Бейлину и сказал ему: "Если бы Голда была жива, то она приказала бы вздернуть вас за то, что произошло, на виселице". В конце обеда мы случайно столкнулись, выходя из здания государственного департамента, и Бейлин мне сказал: "Вы сделали отличную работу".

    В половине пятого в день подписания 13.09.1993 г. мы все - члены делегации встречались с государственным секретарем Уорреном Кристофером. До начала встречи Кристофер захотел встретиться наедине с Абу Аммаром и мной. Мы вошли в его кабинет, где находился также и Деннис Росс. Кристофер сказал: "Я выражаю свое восхищение тем, что вы сегодня сделали, и поздравляю вас. Я вернулся с церемонии, которая объединила евреев и арабов, где я заметил торжество духа примирения, царившего все три последние часа. Этот дух поразил меня. Ваше мужество и мужество премьер-министра Израиля открыло новые перспективы. Перед нами не будет трудностей и препятствий. Мы начали движение наверх. Я считаю, что ваше обязательство является важнейшим из обязательств, которые когда-либо брал на себя в мире руководитель. Мне трудно точно сказать, сколько человек слушало вас сегодня. Но, в любом случае, их число превышает сто миллионов человек. Поэтому я считаю, что необходимо покончить с неясностями и опозданиями в анализе и решении проблем. Очень важно, чтобы взятые вами обязательства были четко и недвусмысленно выполнены. Эти же слова я скажу моим друзьям в Израиле. Есть очень важная проблема. Я имею в виду искоренение насилия. Я думаю, что ваше обязательство прекратить насилие привлечет весь мир. Именно поэтому и я хотел бы поговорить с Вашим Превосходительством о важности искреннего продвижения к прекращению насилия, о том, что ваше обязательство в этом смысле было бы откровенным. Не существует одного пути к искоренению насилия. Иногда случается так, что вы делаете определенный шаг, когда вам известен источник насилия. Иногда вы говорите об этом открыто. Но нельзя ожидать, что вы будете железным человеком, способным сделать все. Я хотел бы, чтобы вы поняли, что существует огромная потребность сделать это. Я говорю в духе дружбы, которая возникла между нами, потому что успех соглашения зависит от этого. Есть и другая тема, по поводу которой я говорил во время обеда с господином Аббасом. Это экономические вопросы. Я предлагаю в этой связи, чтобы у вас были бы практические проекты, благодаря которым люди почувствовали бы пользу соглашения".

    Далее стал говорить Деннис Росс. Он сказал: "Я хотел бы подчеркнуть один момент, связанный с улучшением общей атмосферы. Государственный секретарь уже говорил о прямой связи между вами и израильтянами. Чем быстрее вы создадите различные специализированные комиссии, в частности, по безопасности, экономике, тем быстрее соглашение принесет пользу. Это будет непосредственно воздействовать на психологию израильтян, которые почувствуют, что с помощью этих комиссий можно будет дать сильный толчок развитию отношений. Кроме того, комиссии будут важным элементом процесса разъяснения нового этапа развития событий и новой ситуации. Необходимо как можно быстрее создать механизм деятельности этих комиссий".

     

    С того момента, когда в Осло начались переговоры, я настойчиво требовал от членов делегации и советовал им не ограничиваться лишь долгими и скучными заседаниями за столом переговоров. В свободное время было важно неожиданно сесть каждому члену делегации рядом с кем-либо из израильтян, поговорить о личных вопросах, избавиться от официальных формальностей переговоров. Это было важно для того, чтобы создать человеческие отношения, которые сыграют свою роль в деле убеждения других людей и убеждения самих себя. Хотя я знал, что такие встречи и беседы оказывают на людей лишь ограниченное влияние, я понимал также, что злоупотребление ими вызовет негативную реакцию. Таким образом, чем чаще пользуешься таким способом развития отношений, тем более негативно они влияют на незащищенного участника переговоров.

    С момента начала Мадридского процесса и переговоров в Вашингтоне мы требовали от палестинской делегации, чтобы ее члены стремились к созданию пусть и ограниченных, но личных, человеческих контактов с членами израильской делегации. Мы считали, что нужно выйти за жесткие рамки официальных формальностей, которые могут оказаться характерным элементом этих переговоров, в которых участвовало слишком много членов различных делегаций и которые и в большом, и в малом избыточно освещались средствами массовой информации. Члены нашей делегации, тем не менее, не были согласны с этим требованием, опасаясь, что их могут обвинить в установлении незаконных контактов, что начнут сомневаться и обвинять самих членов делегации. В результате такого подхода, были упущены многие возможности неофициального обмена идеями в интересах достижения взаимопонимания в отношении официально обсуждавшихся проблем.

    Но опыт участников переговоров в Осло в этом отношении был успешным. Они стремились создать человеческие отношения с членами израильской делегации. Одновременно наши делегаты имели широкое поле для официальных действий в ходе переговоров. Это поле давало им возможность упорно и настойчиво вести переговоры, когда речь шла об основных проблемах и коренных вопросах, где было невозможно выйти за поставленные нашей делегации четкие пределы.

    В этой области делегация быстро приобрела опыт методики ведения переговоров. Она постоянно стремилась в удобное время снизить потолок выдвигавшихся предложений, когда ей было видно, что израильская делегация не может принять требуемое. Снижая этот потолок, наша делегация постоянно стремилась выйти на тот уровень, который ей предписывался руководством. Я часто удивлялся тому, как вели себя ее члены. Но когда делегация возвращалась, и я знакомился с деталями, мне приходилось поддерживать ее начинания.

    Метод ведения переговоров, применявшийся делегацией, был одним из основных факторов, способствовавших достижению многих результатов. Эти результаты часто не принимались в расчет, и никто не предвидел, что в конце концов они появятся.

     

    Встреча с Пересом была теплой, хотя и для него, и для меня она была первой. Вместе с тем, присутствие на этой встрече уже знакомых друг другу обеих делегаций содействовало большей ее теплоте. Мы начали беседу о практических шагах, которые можно осуществить для того, чтобы люди глубже поверили в соглашение.

    Перес сказал: "Следует начать контакты, пусть даже и неофициальные, уже сейчас с целью изучения вопроса о создании комиссий и их составе. Это необходимо для продолжения переговоров. Не забывайте также о создании полицейских сил, что предполагает наличие нужных для этого финансовых средств. Кроме того, необходимо предоставить финансовую помощь различным организациям, среди которых, в первую очередь, университеты. В том, что касается общей финансовой поддержки, я предлагаю создание американо-европейской комиссии, в состав которой войдут и представители израильской и палестинской сторон. Некоторые вопросы требуют неотложного решения, например, строительство опреснительных заводов в Газе и организация телефонной связи. Может быть, стоит подумать о предоставлении права на ее создание частной кампании. Важно обратить особое внимание на жилищное строительство в Газе, население которой остро в том нуждается. Им нужны и жилье, и рабочие места. Видимо, мы будем нуждаться в совместных арабо-еврейских инвестиционных кампаниях. Я думаю, нам нужно говорить на языке действия, единым с языком международного сообщества. Я не вижу препятствий в подготовке специалистов у нас с помощью приглашаемых извне экспертов. Делать это нужно и в Газе и в Иерихоне. Однако, принятие мер, направленных на развитие взаимного доверия как в отношении заключенных, так и высланных, а также разблокирования Иерусалима, станет возможным только после обсуждения соглашения в кнессете. Тогда и начнут реализовываться невидимые меры, связанные с разблокированием Иерусалима". В самом конце своих слов он предложил создать ежедневно действующую комиссию связи в составе Абу Аля и Ури Савира.

     

    Поездка в Америку закончилась посещением Нью-Йорка для встречи с Генеральным секретарем ООН Бутрусом Гали. Он выразил свое восхищение подписанием израильско-палестинского соглашения. Может быть, среди арабов он был тем человеком, который в наибольшей степени был восхищен случившимся, потому что он был первым, кто заявил о своей солидарности с покойным президентом Анваром Садатом. Бутрос Гали, в отличие от иных министров иностранных дел, после подписания кэмп-дэвидских соглашений никогда не отказывался от своей поддержки Анвара Садата.

    Бутрос Гали предложил помощь ООН и ее специализированных организаций в деле реализации задачи создания палестинской инфраструктуры. Он проявил огромный энтузиазм в отношении направления исследовательских экспертных групп на оккупированные территории, где они могли бы приступить к изучению перспектив создания этой инфраструктуры непосредственно на месте.

     

     

          

     Copyright © mylibrarytoshka05@gmail.com 
  • Форум
  • Россия Великая
  • Доска объявлений
  • МНО
  • Природа и животные
  • Эротика